Книга Огонечек для ледяного герцога, страница 80 – Элен Славина

— Спи, моя Раэлла, — его шёпот был едва слышен, похож на шелест ветра за окном. — Завтра будет тяжёлый день. И нам нужно набраться сил для борьбы.

И я позволила себе поверить ему. Позволила себе уснуть. Под защитой белого леопарда.

Сон был тяжёлым и беспокойным, как забытьё после долгой болезни. Я проваливалась в чёрные, бездонные ямы, из которых вырывалась от звука собственного сердцебиения.

Кай во сне всхлипывал, а Флора ворочалась, цепляясь за меня маленькими холодными пальцами. И сквозь всё это, как прочный канат, за который можно ухватиться, я чувствовала его присутствие. Неподвижное, бдительное, заряженное готовностью к бою.

Я проснулась не от крика, а от тишины. Треск огня в камине сменился ровным, спокойным горением. Свет, пробивавшийся сквозь щели в ставнях, был уже не лунным, а холодным, серым, предрассветным.

Талориан стоял на том же месте.

Казалось, он не двигался всю ночь. Но когда я приподнялась на локте, он повернул голову, и его взгляд был ясным и острым, без намёка на усталость.

— Проснулась, — констатировал он. Это не был вопрос. — Собирайся, любимая. Они уже близко.

Я не спросила, кто «они».

По его лицу, по новой, напряжённой энергии, исходящей от него, я всё поняла. Сердце ёкнуло, сжимаясь то ли от страха, то ли от предвкушения.

Мы будили детей тихо и быстро.

Кай хныкал, не понимая, почему его снова куда-то тащат, а Флора смотрела на меня большими, испуганными глазами, но молчала, кусая губу. Я заворачивала их в то самое шерстяное покрывало, стараясь, чтобы мои движения были уверенными и спокойными.

Внезапно снаружи, сквозь толщу стен, донёсся негромкий, но отчётливый звук — словно несколько человек одновременно глухо ткнули копьями в мерзлую землю. Затем ещё один.

И ещё.

Талориан распахнул дверь.

На опушке леса, перед сторожкой, стояли люди. Не толпа. Не обезумевшие от гнева крестьяне. Воины. Около двух десятков мужчин и нескольких женщин в тёмных, без каких-либо опознавательных знаков, дорожных плащах. Их лица были суровы и непроницаемы. Они стояли молча, не строем, а полукругом, но в их позах читалась железная дисциплина и готовность мгновенно выполнить приказ. Это были не наёмники. Это были те, кто служил не за золото, а по иным, куда более веским причинам.

Один из них, высокий мужчина с лицом, иссечённым шрамом, сделал шаг вперёд и склонил голову в почтительном, но не рабском поклоне.

— Герцог. Мы получили ваш сигнал. Все, кто мог, явились. Остальные перекрывают дороги к деревне.

Талориан кивнул, его взгляд скользнул по собравшимся, быстрый, оценивающий.

— Время ночных сов прошло, Гидеон, — произнёс он тихо, но так, что слова были слышны каждому. — Сегодня мы летим навстречу утренней заре. Или навстречу своему концу. Кто готов?

В ответ никто не крикнул. Никто не взмахнул оружием. Они просто молча склонили головы. Этот безмолвный ответ был страшнее и весомее клятв.

Я стояла на пороге, прижимая к себе Флору, и смотрела на этих людей. На их спокойную, смертоносную уверенность. И та ледяная ярость, что копилась во мне всю ночь, вдруг обрела чёткую форму. Она перестала быть слепой.

Она стала холодным, отточенным лезвием.

Талориан обернулся ко мне.

— Выбор за тобой, Раэлла. Остаться здесь с детьми под охраной или… — он сделал паузу, и в его глазах вспыхнул тот самый огонь, что я видела в глазах белого леопарда, — пойти со мной. Вернуть своё.