Книга Огонечек для ледяного герцога, страница 81 – Элен Славина

Я посмотрела на его людей.

На их лица, не обещающие пощады. Я вспомнила лицо бабушки, полное решимости. Лицо матери, в котором впервые за долгие годы загорелся огонь, а не страх.

Я передала сонного Кая на руки Флоре.

— Оставайся здесь. С тобой останется один из воинов. Будь умницей. Я… мы скоро вернёмся.

Затем я повернулась к Талориану.

Я расправила плечи, подняла подбородок, чувствуя, как по моей спине пробегает знакомый, дикий холодок оборотницы, что живет во мне. Он сдерживался только силой воли.

— Я иду со своими, — сказала я твёрдо. — Мой дом и моя земля ждёт.

На его губах дрогнуло что-то похожее на гордую улыбку.

— Тогда пошли, моя дикарка. Покажем им, что случается, когда кто-то будит спящую кошку.

Он вышел из сторожки, и его люди молча расступились, давая ему пройти. Я сделала шаг за ним, потом еще один, оставляя тепло и безопасность позади. Холодный утренний воздух обжёг лёгкие. Где-то в глубине души кричала испуганная девчонка, но я заглушила её голос. Сейчас ей не было места. Сейчас была только я — Раэлла Санклоу.

Я возвращалась домой… и я была не одна.

Наш небольшой отряд двигался по лесу с неестественной, зловещей тишиной. Люди Талориана исчезали между деревьями, появляясь вновь по едва уловимому сигналу, растворяясь в ландшафте, как тени. Они были его руками и глазами, идеально отлаженным механизмом.

И когда мы вышли на опушку, откуда открывался вид на деревню, моё сердце остановилось.

Дом семьи Санклоу стоял.

Но вокруг него, на заснеженном поле, клубилась тёмная, беспокойная масса людей. Слышался гул голосов, злобные выкрики. Блестели на зимнем солнце вилы, топоры, косы. И над этой толпой, на импровизированном помосте из бочек, стояла она. Сибилла.

В тёплой, но изящной горностаевой накидке, с холодной, торжествующей улыбкой на прекрасном лице. Рядом с ней топтались несколько хорошо вооружённых стражников.

Она что-то говорила, её голос, усиленный магией или просто пронзительный, нёсся над толпой, подогревая её ярость.

— … они предали вас! Продали вашу землю! Спрятались в своём гнезде, пока вас вышвыривают из ваших же домов!

Толпа ревела в ответ.

И тогда я их увидела.

В окне нашего дома мелькнуло знакомое лицо. Бабушка. Она выглядела уставшей, но её поза была прямой и неуступчивой. Затем рядом с ней появилась мать. Мелисса держала в руках старый охотничий лук — он казался таким игрушечным против ярости сотни человек.

Что-то во мне оборвалось.

Что-то щёлкнуло.

Я даже не посмотрела на Талориана. Я просто сделала шаг вперёд, вышла из под прикрытия деревьев на открытое пространство. И закричала. Крикнула так, что у меня перехватило дыхание, вложив в этот крик всю свою боль, всю ярость, всю любовь к этому месту. И к своим родным людям.

— СИБИЛЛА!

Гул толпы мгновенно стих.

Сотни глаз уставились на меня. На Сибилле исчезла улыбка. Она медленно повернулась, и её взгляд, полный ненависти и изумления, упёрся в меня.

— Вы ошибаетесь! — мой голос, сорванный, но громкий, нёсся над замершим полем. — Она лжёт вам! Использует, чтобы получить то, что хочет!

— Врёшь, ведьма! — кто-то крикнул из толпы.

— Схватите её! — подхватил другой.

Но момент замешательства был нами выигран.

Талориан вышел следом за мной. Он не кричал. Он просто встал во весь свой рост, и его фигура, лишь одно его присутствие, заставило многих в толпе невольно отступить на шаг.