Книга Соломенное сердце, страница 121 – Тата Алатова

***

Потом, когда Поля уже спала, уткнувшись носом в его грудь, Даня таращился на потолок и все думал о странностях любви. Вот казалось бы — все то же тело, и нежная грудь, и тонкая талия, и теплая кожа под губами, и ласка рук. И ведь было хорошо, местами упоительно даже, но все равно в груди что-то ныло-ныло-надрывалось, будто он надкусил отравленный плод.

И затапливала вина перед Полей, и колола злость на себя: ну что тебе еще надо, Даня? Много лет ты любил случайных женщин, а потом случайных васс, и был доволен жизнью. Почему же теперь тебе мало?

***

Утро выдалось хмурое, под стать царившему в доме Арсения Вахрамовича настроению. За длинным столом, где накрыли завтрак, осталось немного гостей: Арра со своими людьми умчалась ночью — на всякий случай она поднимала всех, кто умел стрелять, готовясь к обороне. Ну вдруг переговоры пройдут неудачно. Остальные тоже разбрелись по городам и селам, а вот Георгий Акоба как ни в чем не бывало сидел напротив Дани и грациозно поедал оладушки. Очевидно, тайную переписку с князем этому засранцу или простили, или не доказали.

Арсений Вахрамович, во главе стола, нудел про пункты переговоров: на нового наместника они согласны, торговлю возобновить, цены пересмотреть, поставки бензина и лекарств увеличить.

Ага-ага. Широко держал свой карман старейшина, круто губу раскатал.

— Поленька, вы совсем мало едите, — вдруг заговорил Георгий, да так ласково, что у Дани глаза на лоб полезли. — А ведь день нам предстоит нелегким, надо плотно позавтракать.

И при этом посмотрел на Даню с насмешкой — очевидно, вознамерился мстить за болвана.

Поля пожала плечами.

— День как день, — ответила она равнодушно.

— Должно быть, вам не хочется возвращаться на перевал. Как представлю вас, такую хрупкую, за рулем огромной фуры, а вокруг смертоносные духи…

— И зачем вам представлять все это? — удивилась она. — Больше заняться нечем?

На мгновение растерявшись, Акоба снова ринулся в бой:

— Так ведь оно само представляется. Интересная вы девушка, Поля, необыкновенная. У нас редко встретишь светлые волосы, да и голубые глаза тоже. Где вы родились?

Она с недоумением посмотрела на Даню: мол, не знаешь, чего этот прицепился? Он успокаивающе улыбнулся ей: не бери в голову, просто странный тип.

— Родилась я, — музыкально ответила Поля, — в глухой лесной избушке к северу от Первогорска, которую и не покидала до тех пор, пока Даня не забрал меня.

— А что же родители?

— У меня была только бабушка… Да вы сами вчера с ней познакомились.

Он сначала не понял, растерянно закусил губу, вспоминая, где и при каких обстоятельствах мог встретить Полину бабушку. А потом все же сообразил, распахнул изумленно глаза:

— Как это возможно? Прошли уже столетия с тех пор, как первая жрица покинула наш мир!

— Она умерла пять лет назад, — просто ответила Поля.

Тут Акоба, наконец, заткнулся, видимо, от растерянности, зато в батюшке Леониде некстати проснулось любопытство:

— Если Поля — внучка первой жрицы, то, может, ей поорать как следует, и боги откликнутся? Ну по старой памяти хотя бы…

— Хватит нести чушь, — оборвал их Арсений Вахрамович, — давайте еще раз пройдемся по основным пунктам.

И все, кроме Акобы, разом заскучали.

Пока они ждали во дворе остальных участников переговорного процесса, Даня объяснил Поле: Акоба пытался за ней приударить, только не очень понятно, зачем. То ли и правда не сдержал романтического порыва, то ли назло Дане, а то ли все вместе. Это рассмешило Полю: