Книга Соломенное сердце, страница 71 – Тата Алатова

— Ничего, — ответила она, пытаясь скрыть уныние. — Просто мне всегда грустно покидать Верхогорье. Здесь все настоящее, честное, понимаешь?

— Начинаю понимать, — кивнул Даня, испытующе заглядывая в ее лицо. — Поленька, Полюшка, не суйся на перевал в растрепанных чувствах, это делает тебя более уязвимой.

— Какая разница, — она отвернулась, резко захлопнула багажник.

— Ну, есть разница, — Даня, как привязанный, следовал за ней шаг в шаг. — Нам обязательно надо еще раз поцеловаться, например.

От неожиданности Поля прыснула и упала на водительское сидение.

— Данила Андреевич, а более разумные мысли в вашей голове появляются?

— Дмитриевич я, — мимолетно насупился Даня, наклонился к ней, опираясь о распахнутую дверцу и коснулся ее волос, забытого венка на голове. — Возвращайся ко мне быстрее, пожалуйста, — серьезно попросил он.

К нему?

— Это не от меня зависит, ты же знаешь, — отрывисто бросила Поля, твердо оттолкнула его, чтобы закрыть дверь, и сорвалась с места, не сказав больше ни слова.

В зеркалах она видела, как Даня одиноко остается позади, глядя ей вслед.

Поля мчалась вперед, почти ничего не разбирая перед собой. И почему она не попрощалась, как человек? «Потому что ты вовсе не человек», — шепнул в голове скрипучий старушечий голос, и она сжала зубы, борясь с желанием развернуть внедорожник.

Пора было возвращаться в свою обычность-привычность, и нечего было грустить по тому, чего никогда не случится. Это Дане предстоит вольно петлять по дорогам-тропинкам, а у Поли один маршрут.

Птиц все ворковал и ворковал с новорожденным гортом, отгоняя от своего шалаша излишне любопытствующих болотно-лесных товарищей, и про Даню все забыли.

Он сидел на пенечке под березкой и гадал: проехала Поля перевал? Или все еще в дороге? Каково это — так часто следовать по пути, который в любой момент может обернуться для тебя гибелью? Боится ли эта девочка смерти или не успела понять, что это такое?

А может, наоборот, хранит в себе память столь длинную, что смерть по сравнению с ней не больше, чем взмах ресниц.

Эх, снова загрустил Даня, вот бы сюда батюшку Леньку, ведро холодной окрошки, да и забыться до утра в философских беседах. Кто древнее богов? И куда те слиняли, лентяи этакие, бросив людей без пригляда?

Совсем заскучав без дела, Даня покрутил головой и увидел Потапыча, который, кажется, тоже не особо был занят, поскольку лениво плевался семенами огромного подсолнуха.

— Эй, — обрадовался Даня, быстро преодолел расстояние между ними и уселся рядом, — пойдем со мной на болота?

— Зачем это? — лениво буркнул тот.

— Ну а как же! Говорят, там живут вместе вьер и васса. Неужели не интересно познакомиться с такой изумительной парочкой?

— Не-а, — махнул нечесаными космами Потапыч.

— Да ты что! — ахнул Даня. — Это же небывалый союз, даже на месте ушедших богов я бы непременно вернулся, чтобы посмотреть на такое! А ты не хочешь чуть-чуть погулять по болотам.

— Так утопнем же, — засомневался Потапыч.

— Авось нет, — жизнерадостно ухмыльнулся Даня, отщипнул себе немного подсолнуха и первым направился с полянки.

***

Горыч встретил Полю с добродушной ворчливостью.

— Явилась, — передавая ей чашку чая из горных трав, заметил он. — А куда так спешишь? Некуда спешить. Покаталась бы по нашим местам подольше, мунны поди с ног сбились, разнося повсюду новости о твоих приключениях.