Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 114 – Люсинда Дарк

— Даже если ты обижаешься на нее за то, что она бросила тебя, Кайра, — мягко говорит он, — ты не сможешь убегать от нее вечно. В конце концов, эта война с Богами закончится. Она будет либо мертва, либо освобождена. Бегство от нее не исцелит тебя. Если ты не столкнешься со своими проблемами вместе с ней, они всегда будут тянуть тебя вниз. Поверь тому, кто знает много о ранах — внутренних и наружных. Чем дольше их не лечить, тем сильнее они гноятся. Вырежи эту часть своего сердца, и оно начнет разлагаться. Однажды ты оглянешься назад и увидишь, что внутри ты мертва.

С этим последним заявлением он открывает дверь и уходит. Улыбка, которая появляется на моих губах, совсем не веселая. Это извращенная вещь, которая заставляет все мое тело рухнуть на край кровати, когда я поднимаю руки к лицу, и еще больше слез стекает по моим щекам.

Почему он не видит? Я уже мертва внутри.

Глава 27

Руэн

Люди лгут. Это факт, который я усвоил слишком хорошо. И если люди лгут, то то же самое делают и Боги. В конце концов, они — по собственному признанию Кэдмона — всего лишь люди. Другие люди. Люди, обладающие силой, превосходящей мощь предков этого мира, но тем не менее люди.

Ложь Кайры, однако, только усиливает боль в моей груди. Осознает она это или нет, скрывать свои эмоции — это ложь. Ложь самой себе, которая медленно, но верно разрушит ее изнутри. В конце концов, я это хорошо знаю, так как у меня, остались собственные шрамы, от моих попыток сделать то же самое.

С наступлением темноты я выскальзываю из жилых коридоров вниз. Через большой зал я иду по пути, по которому Кайра и ее ментальная карта паука провели меня несколько дней назад. Когда я добираюсь до стены, за которой находится лестница в тюрьму внизу, я снова поражаюсь тому, насколько хорошо она спрятана.

Свет, направляющий мои шаги, мерцает, как будто моя сила иссякла с тех пор, как я в последний раз спускался сюда. Я останавливаюсь на лестнице, когда она полностью гаснет. Мой затылок покрывается потом, и мне требуется несколько долгих мгновений концентрации, чтобы вернуть иллюзию пламяни. Он стал более тусклым, но на этот раз не гаснет, пока я спускаюсь по оставшемуся пути и направляюсь по нижним коридорам.

Когда мои шаги приближаются к камерам, в которых содержатся Кэдмон и мать Кайры, звуки их движений эхом доносятся до меня. Я останавливаюсь перед ними, беру сумку, которую нес с собой, и опускаю ее на землю.

— Руэн. — Кэдмон подходит к решетке своей камеры. Он выглядит здоровее, чем раньше. Конечно, он все еще изможден, небольшие порции еды и припасов, которые Каликс доставлял через своих змей, не смогли по-настоящему стереть следы заключения, но его глаза стали ярче, гораздо живее.

— Я принес еще еды, — говорю я ему, осматривая пол их клеток. — Змеи же приносили вам немного раньше, да?

— Все спрятано. — Это говорит женщина, Ариадна, когда она тоже подходит к передней части своей камеры, протягивая руки, чтобы ухватиться за прутья. Звон цепей привлекает мое внимание к ее лодыжкам и запястьям.

Темные звенья свисают с манжет, обернутых вокруг ее худых конечностей, но они не связаны вместе. Быстрый взгляд на Кэдмона показывает то же самое, хотя его цепи хорошо сочетаются с цветом его кожи, из-за чего их труднее разглядеть.