Онлайн книга «И всюду слышен шепот Тьмы»
|
Положив ладони на колени, сводя и разводя ноги, Зоэ-Моник Гобей ждала появления Эгона, когда вдруг по другую сторону дерева услышала громко спорившие девичьи голоса. Предмет спора показался девушке интересным, и она прислушалась, пододвигаясь ближе к краю скамьи. – А я тебе говорю, что он посвятил эту песню медсестре, которую любил!!! – Да брось, у тебя что ни спроси, все любовью объясняется! Рассудка довод в головах красавиц уж не слышен, Любовью наполняются сердца В тот миг, когда споем мы «Время вишен…»[8] В ответ на декламирование строк из известной песни, ставшей предметом дискуссии, вторая девушка фыркнула и рассмеялась, сказав еще что-то неразборчивое. Моник знала эту песню, умела играть мелодию на гитаре и любила не слова, но общий посыл и мотив, наполняющий ее сердце радостью. Против воли, не желая спорить и ставить себя в неловкое положение, она вдруг произнесла: – Жан-Батист Клеман действительно посвятил песню медсестре, но они даже не были знакомы. Женщина сражалась в Семэн-Сангланте, когда французские правительственные войска свергли коммуну. Мне кажется, «Время вишен» – метафора того, как изменится жизнь каждого после революции. Но эта песня и про любовь тоже, любовь к своей родине. Спор прекратился, девушки по ту сторону вишневого дерева умолкли. Зоэ-Моник внутренне сжалась, ожидая, что они набросятся на нее или молча уйдут, не зная, что пугает сильнее. У нее никогда не было друзей-сверстников, и девушка понятия не имела, как нужно заводить их. – Эй, божественный голос разума, яви нам свой лик! Моник робко отодвинула раскидистую ветку вишни, оцарапав руку, и повернулась посмотреть на говоривших девушек. «Ты была подругой Мари-Клод?» – вспомнилось, когда она взглянула на прислонившуюся к стволу дерева светловолосую незнакомку, сидящую на земле, обнимающую колени. – Кажется, я тебя уже видела в зале сегодня. Зоэ-Моник, верно? Не дождавшись ответа, обе девушки поднялись со своего места и направились к ней, кивком спрашивая разрешения присесть. – Прости, я не представилась тогда, спешила, сама понимаешь. Меня зовут Арлетт Пинар, а это моя подруга Леони Шарбонно. Арлетт расположилась на скамейке рядом с Моник, смущенно пожав плечами, пряча руки в карманы кофты, Леони же села напротив них на землю, скрестив ноги. Подруги были полной противоположностью друг друга, по крайней мере внешне. Леони значительно уступала в росте Арлетт, ее каштановые волосы обрамляли лицо словно кудрявый ореол невидимого нимба, улыбка с выпирающими верхними клыками намекала, что божественный венец носят не только ангелы, а карие глаза смотрели изучающе, будто говоря: «Я никому не доверяю до конца». – Значит, ты тоже увлекаешься музыкой? Планируешь стать исполнительницей и составить мне конкуренцию? Улыбнувшись уголком рта, Леони сложила крестом руки на груди, выражая наигранное недовольство, будто своим вызовом проверяя грани дозволенного в общении с новой знакомой. – Нет, что ты! Я люблю музыку, струнами гитары звучит моя душа, но связать с этим жизнь, нет. Мне бы хотелось изучать древние народы… Моник подняла ладони в знак капитуляции, не ввязываясь в схватку за место, на полном серьезе начиная объясняться. – Струнами гитары звучит душа? Ха, чертовски хорошо сказано, Зоэ-Моник! Ты мне уже нравишься. Арлетт, ты оценила, да? |