Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 75 – Джой Моен

Точен как часы, сбегаешь по ступеням, очи твои искрятся от вожделения даже в сумерках. Я дам тебе еще минуту потомиться в собственных чувствах, в воображении, застилающем здравомыслие, и в тот миг, когда сомнение возьмет верх, я появляюсь из нанятого закрытого фиакра с загадочной улыбкой на устах. Ты не берешься трактовать ее, сейчас ты мыслишь вовсе не головой, и это играет мне на руку.

Пальцами в перчатке провожу по темной шее коня, животное фыркает и бьет копытом. Мне хочется вскрикнуть: «Ты ничего не слышишь и не видишь? Этот конь – вестник твоей смерти! Приди в себя!» Но вместо пламенной речи закусываю губу, и ты распаляешься сильнее при виде кокетливой дурочки, желающей затащить твое уродливое тело, обремененное болезнями и признаками скорого старения, в постель.

Молча мы забираемся в транспорт, теперь ты управляешь лошадьми, одновременно поглядывая на юное лицо, мило улыбающееся тебе, свободной рукой смущенно поднимаешь юбку, чтобы дотронуться до нежного голого колена. Ты изголодался, и я тебя понимаю. Скоро, очень скоро мы оба будем удовлетворены.

Фиакр останавливается во дворе небольшого особняка, всей прелести которого у меня не было бы возможности оценить даже при свете дня. Стоит только лошадям остановиться, как твой поганый рот прилипает к моему, язык, словно слепой червь, вваливается внутрь, начиная бешеный танец, и я едва подавляю тошноту, напоминая себе о том, что все это ради всеобщего блага.

– Подожди, милый, давай хотя бы откроем крышу, ночь стоит прекрасная.

На самом деле мне хочется воздуха, ощутить себя вновь хозяйкой положения. От букета запахов кружится голова. Ты смердишь, и вместе с тем в этом клубке вони чувствуется тонкий запах чего-то знакомого, родного. Но если это правда, то откуда он на тебе? Этого не может быть. Я слышала, как отец говорил о существовании оного, но я смеялась, пребывая вне своего сознания. Может ли быть, что отец оказался прав и ОНА существует?

Ты соглашаешься на что угодно, лишь бы получить желаемое, а я тяну время, чтобы разобраться, что делает на тебе запах Астрала. Дом. Я так давно не была в нем. Отец… Сириль… Женевьев…

Не сразу замечаю полотно, сотканное Господом над головой, но ты, не сдерживаясь, густо размазываешь свои слюни по моей шее, и тогда, запрокидывая голову, нахожу мгновение залюбоваться небосводом, на котором звезды оставили кроткие поцелуи, тянущиеся тысячелетия.

– Сладкая, ты не хотела бы пройти в дом, в нем будет куда удобнее. Супруга с детьми уехали к родственникам на несколько дней, никто нам не помешает.

Не отрываясь от густого иссиня-черного полотна, произношу почти скорбно, за что сразу же корю себя:

– Дом? Я больше не могу вернуться домой…

Хлопаешь глазами, не понимая, но, не давая тебе опомниться, я сажусь сверху, приподнимая юбку.

– Я больше не в силах ждать, милый!

Выдыхаешь, чувствую, как твое нутро трясется, рука тянется под юбку, а после к ширинке. Я тоже больше не в силах сдерживаться, верхняя губа подрагивает, превращая милую улыбку в безумную, растянутую от края до края. Мои пальцы сжимаются вокруг твоей пульсирующей шеи, так приятно чувствовать власть, заставляющую сердце биться чаще. Твои глаза закатываются от удовольствия, капелька слюны из искаженного улыбкой рта стекает на твое лицо, ты вздрагиваешь в непонимании, возвращаясь ко мне, в реальность.