Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 72 – Джой Моен

– Я хочу тебя…

Однако вместо ожидаемого эффекта парень замедлился, переваривая заторможенным мозгом информацию, а после отстранился, задержав руки Моник Гобей.

– Нет, погоди. Я не могу…

– Не можешь?

Эрве Дюшарм ловил воздух ртом, не зная, с чего начать, как объяснить, и вдруг девушка спрыгнула на пол, чертыхаясь, рьяно принявшись застегивать пуговицы рубашки обратно.

– Господи, какая же я дура, настоящая идиотка!

Эффект ондэ моментально растворился, словно по щелчку пальцев; похолодев от собственной глупости, Моник сгорала от стыда, собираясь убраться из комнаты подальше, уехать домой с вечеринки как можно скорее. Это она ведет себя словно легкомысленная и доступная девка, после такого Эрве едва ли захочет быть с ней.

– Зоэ-Моник, постой, прошу тебя, не уходи!

Парень вскочил следом, успев перехватить Моник Гобей в дверях; он прижал девушку к своей груди за плечи, вдыхая аромат ее волос.

– Дело не в тебе, прости меня. Я хочу, правда, чертовски сильно тебя хочу, но… прикосновения даются мне с трудом. Это все моя мать, она всегда встает между мной и моими желаниями.

Зоэ-Моник медленно развернулась лицом к Эрве, видя в его глазах искреннюю печаль и отчаяние, граничащее со страхом. Не находя подходящих слов для утешения, девушка прижалась к груди парня, впившись пальцами в ткань его кофты.

– Расскажи мне.

Они переместились на край кровати; парень глядел на собственные руки, одну из которых сжала девушка, переплетя пальцы.

– Если я расскажу тебе, всего этого больше никогда не будет. Ты уйдешь, и я никогда тебя не увижу. Знаешь, сегодня я хотел проводить тебя до дома и предложить стать моей, но теперь понимаю, что это невозможно, пока ты не узнаешь всей правды обо мне.

Эрве обвел комнату свободной рукой, опустив ее на бедро, словно у него не хватало сил, чтобы бороться дальше с самим собой. Сердце Моник затрепетало в груди словно раненая птица, она и понятия не имела, что так же сильно нравится ему, но было ли у девушки право на эти чувства, когда сама не смогла бы поделиться правдой о себе. Слишком многое стоит на кону, но, может быть, любовь смогла бы все исправить, подсказать правильные слова и нужные действия для решения любых проблем? Излечит, исцелит, станет бессмертным ориентиром, компасом, если угодно.

– Я не уйду, обещаю, и мне плевать, что ты делал или что делали с тобой. Твоя мать плохо с тобой обращалась?

Парень кивнул, не в силах облачить в слова накопившуюся боль, лишь крепче сжал пальцы Моник Гобей.

– Не только она делала плохие вещи. На моих руках кровь, которую не стереть ничем. Я пытался, каждый день пытаюсь, но стоит только взглянуть на них, как вновь вижу кровь.

Развернув дрожащие ладони вверх, Эрве Дюшарм уставился на свои руки, будто в каждую трещинку или морщинку навеки въелись красные тельца.

– Ты убил кого-то?

Снова кивок вместо слов. Закусив нижнюю губу, Зоэ-Моник положила свои руки поверх ладоней парня, перекрывая обзор, она видела, как в глазах Эрве застыла влага, и это заставляло обливаться слезами ее сердце.

– Уверена, тебе пришлось это сделать. Порой случается делать то, чего вовсе не хочешь, лишь бы снова дышать свободно. Ты не напугаешь и не оттолкнешь меня этим, Эрве, я выдержу, и когда будешь готов, хочу, чтобы ты сам рассказал мне все. У меня тоже есть секреты. Обещаю когда-нибудь поделиться ими с тобой, а пока мы будем держаться друг за друга, не позволяя уйти на дно. Если твое предложение еще в силе, если ты до сих пор хочешь быть со мной, то скажи мне. Пожалуйста.