Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 81 – Аля Кружинина

– Привет, Лен. Пересядь, пожалуйста, к Сане на один урок.

Я забыла, как дышать.

Лена молчала, как будто потеряла дар речи. На несколько секунд повисла пауза.

– С чего это? – вернулся голос к Лене. Она не любила Ромку – она в целом была скептически настроена к парням и так просто уступать Ромке свое законное место не собиралась. Она вообще не собиралась ему уступать.

Но Ромка этого как будто не заметил.

– Просто очень надо, Лен. На один урок, – мягко, как мог, произнес он и смешно наморщил нос. Он мог быть ужасно обаятельным.

Но не для Лены.

– Я никуда не пойду, это мое место, – сердито отрезала она, села за парту и посмотрела на меня, видимо, ища поддержки.

И в этот момент мне стало очень стыдно, потому что я не захотела ее поддержать. Взяла и бросила, предоставив выплывать самой и вернув ей ее спасательное колечко. Мне было безумно интересно узнать, чем все это закончится. Что-то происходило вокруг, явно касающееся меня. Но я оцепенела, сердце покинуло грудь и стучало в горле, как сумасшедшее. «Пусть разбираются сами, и будь что будет».

Тут на помощь другу пришел Саня – местный миротворец, троечник-гедонист и, как прочие гедонисты, противник каких-либо правил.

– Леееееночка, пожааалуйста, сядь ко мне на один урооок. Так наааадо, – нежно и жалобно протянул он. – На один урок и всего на одну парту назад, хорошо? Ну давай я тебе помогу вещи переложить.

И он, не дожидаясь ее ответа, аккуратно взялся за ее учебники. Саню в классе все любили, и Лена все-таки смирилась. Ретируясь, она успела бросить на меня тревожный непонимающий взгляд. В ответ на это я только пожала плечами и состроила удивленную гримасу – «я не в курсе». Она тоже пожала плечами, видимо, говоря «как знаешь», и пересела к Сане.

Я села за парту и придвинулась к самой стенке, желая вжаться в нее целиком. Ромка, молча и ни на кого не глядя, вынул из сумки учебник и тетради, кинул их на парту и сел рядом.

Зашла учительница, обвела глазами класс и удивленно уставилась на нас:

– Решили пересесть? – обратилась она к Ромке.

– Наталья Владимировна, можно я только один урок здесь посижу? Просто так надо, – мило улыбнулся своими ямочками обаятельный Ромка.

– Хорошо, – не устояла в ответ улыбчивая Наталья Владимировна, – на один урок можно, Рома.

Последний рубеж был Ромкой взят с легкостью. Чувствуя себя заложницей неизвестности, я раскрыла учебник, положила руки перед собой, уставилась на доску и замерла, пытаясь не выдавать своего волнения. «Ничего особенного не происходит. Посидит и уйдет. Мало ли что ему надо. Может, и не от меня совсем», – уговаривала я себя и не верила в это. А Ромка сидел, откинувшись на спинку стула, и внимательно смотрел на учительницу. Казалось, он совсем забыл обо мне. Я пыталась сосредоточиться на уроке и, когда учительница попросила открыть тетради, я обрадовалась, что можно чем-то заняться, открыла тетрадку, взяла ручку и в этот самый момент почувствовала, что Ромка положил руку мне на ногу. Точнее, крепко взял за коленку. У меня была юбка, не доходящая до колен, и доступ к моей голой коленке преграждали только тонкие капроновые колготки.

Наверное, мне надо было возмутиться, пожаловаться, вскочить и выбежать из класса. Нет, для начала элементарно скинуть его руку. А потом уже, может, дать ему пощечину, негодяю! Хотя пощечину я бы, наверное, не смогла. Но я не вскочила, не сбросила его руку, не возмутилась и не пожаловалась. Я даже не сменила позы. Почему? Я просто не захотела.