Книга Самая высшая власть, страница 23 – Анюта Соколова

– Стоит красоты ради! Правильно: кто будет пользоваться книгой, которая весит словно чугунная плита?

– Другой нет, – я ещё раз оглядываю спальню. – Может, в шкафу?

Огромный шкаф – ровесник дома, толстые массивные дверцы распахиваются с трудом. Внутри пять одинаковых белых мантий, четыре строгих костюма с благородным отливом и семь белоснежных сорочек; отдельно на крючках галстуки. В чехлах для одежды плащ с капюшоном и кашемировое пальто. Бельё и носки в специальных ящиках по бокам, на верхней полке кашне с изысканным мелким узором. Внизу в коробках две пары летних туфель и демисезонные ботинки.

– Образец скромности и умеренности, – Алан проверяет карманы пальто и разочарованно вздыхает.

– Я не назвала бы Алонио скромным. Посмотри: костюмы сшиты на заказ, сорочки из натурального шёлка, галстуки дорогие – я такой недавно папе покупала. И обувь тоже недешёвая, из последней модной коллекции Фуризо́.

– Тебе виднее: я совершенно не разбираюсь в моде, – Алан встаёт на цыпочки, чтобы заглянуть за фронтон шкафа. – Одежду заказываю по каталогу, потом половину возвращаю – то длинно, то коротко, то сидит как на виверне седло… Ты обратила внимание: нет домашних вещей? Ни халата, ни пижамы, ни тапочек.

– Готова поспорить, что и на этот случай существовало какое-нибудь изречение вроде «Нега для тела – искус для души».

Алан по-мальчишечьи прыскает.

– Пустых плечиков в шкафу нет, и такое впечатление, что вся одежда на месте, – я закрываю дверцу. – Алонио забрали в чём мать родила.

– Если он спал нагишом, вполне возможно. Любопытно, Священный Завет это не осуждает? – Алан косится на книгу. – Жалею, что мало интересовался храмами. По сути, они образуют собственное государство в государстве, как наши высшие образовательные учреждения.

– Не было повода?

– Да. Верховное Собрание никогда не вмешивалось в планы Совета, мы не лезли в их дела. Храм Семи Стихий – первый совместный проект, и идею, как ни странно, подал именно Алонио. Сколько раз за это утро звучало «странно»?

– Раз пять, – я наконец-то ловлю мысль, которая всё это время вилась, словно назойливое насекомое: – Алан, чего не хватает в этой комнате?

Он оглядывает спальню. Окно, кресло, журнальный столик, кровать, тумбочки, шкаф…

– Зеркала. Но, может быть, оно висит в ванной?

– И Алонио каждый раз бегал в ванную завязывать галстук? К тому же, похоже, ванная тут одна на этаж. Старые дома жутко неудобные, а перепланировку, судя по всему, здесь не делали со дня постройки.

Я возвращаюсь к шкафу. Полка, штанга для вешалок, ящики… а вот и выпуклость на стенке! Нажимаю и удовлетворённо слежу, как воздух мутнеет и уплотняется в зеркальную поверхность.

– Магическое зеркало! – Алан немедленно просовывает сквозь него руку и вытягивает её обратно. – О таком я только читал. Раритет и крайне энергозатратная штука. Оно одно потребляет половину всей энергии в особняке. На месте Алонио я повесил бы обычное хотя бы ради экономии.

Вместо собственного отражения зеркало показывает мне чужое кареглазое лицо в обрамлении светлых кудряшек. Госпожа Шеус и сейчас очень красива. Полумрак старинного особняка скрадывает возраст, фигура по-девичьи стройна. Не потому ли Алан так часто смотрит на меня?

– Знаешь, что ещё странно? – слово вызывает у Алана улыбку. – Отсутствие личных вещей. Ни снимков, ни безделушек, ни книг, кроме Завета, которым не пользовались. Гостиничная чистота.