Книга Ариадна из чугуна и стали, страница 52 – Виолетта Орлова

Пепельная пелена со всех сторон пожирала здание, мерещилось, еще немного – и он будет навеки погребен под свинцово-серым саваном. Захотелось поскорее оказаться внутри, среди людей.

Механическая дверь, среагировав на приближение непрошенных гостей, услужливо отъехала в сторону; очевидно, ей не терпелось пригласить их внутрь. Здесь не пришлось полагаться на способности Кея, ибо керосиновые фонари, висевшие повсюду, справлялись куда лучше тех, что сторожили на улице.

Оказавшись в обширном вестибюле, Элли на секунду зависла на месте осматриваясь. Вокруг господствовала удручающая тишина, не нарушаемая ни голосами суетных пассажиров или служащих, ни топотом ног и скрипом багажных тележек. Вестибюль представлял собой длинный пустынный пассаж, стены которого были декорированы всевозможными шестеренками, гаечными ключами, скобелями, молотками, щипцами, ржавыми пилами, гирляндами из колючей проволоки и шурупов. Фонари немного освещали все эти предметы, но не целиком, а лишь очертания, что производило на вошедших какой-то особый устрашающий эффект. Чудилось, что из темных запыленных углов показываются орудия пыток, которыми кромсают плоть, но уж никак не инструменты для работы. Стеклянный потолок в форме паутины был частично занесен пеплом. У стен ютились различные букинистические лавочки, цирюльни, мастерские, забегаловки, магазины механических игрушек, и еще много всего, что предполагало наличие большого количества людей. Однако самым странным и наводящим тоску фактом оказалось то, что как раз таки последних здесь не наблюдалось. Вокзал был пустынен, мрачен и холоден. Подобное запустение внушало тревожные мысли. Весьма скверные. Элли сквозь ресницы покосилась на спутника и ужаснулась бледности его лица. Кей выглядел растерянным, что отчетливо ощущалось. Вероятно, он хотел бы скрыть от нее лишние эмоции, однако ему слабо удавалось контролировать себя. В угольно-черных глазах разгорались костры тревоги, почти паники, чернильные пятна синяков сделались совсем резкими, лицо заострилось, а на виске выступила капелька пота. Элли привыкла видеть его насмешливым и самоуверенным, однако сейчас сквозь стальной панцирь язвительности проступили другие чувства, словно Кей снова стал обнажаться перед ней, но не физически, а в духовном смысле.

– Элли, вернись все-таки на платформу, – попросил он, отчего-то понизив голос. – Боюсь, здесь может быть небезопасно…

– Я хочу отыскать твоего друга, – твердо возразила она. Ей не было страшно; о своей безопасности она переживала сейчас в последнюю очередь. Кей не стал настаивать: вероятно, мысль, что нужно скорее найти Идзи, гнала его вперед.

Они отважно двинулись дальше, стараясь не обращать внимания на выступающие из темноты ржавые пилы; казалось, на их острых лезвиях засохла бурая кровь.

– Пройдем в зал ожидания и поднимемся на второй этаж. Там комнаты служащих, – предложил Кей. – Я не понимаю, куда все делись?

Последний вопрос жутким эхом просвистал в пассажирских залах и застрял в воздухе без ответа. Кстати, в зале ожидания валялось несколько объемных саквояжей, небрежно раскрытых, точно крокодильи глотки. Из одного паутиной свисали чьи-то кружевные панталоны, из другого торчал вульгарный корсет с надувным бюстом. Между ними на полу валялись беспризорные лизуны^[33]для марок и чехлы для усов. В целом, ничего удивительного в этих вещах не было, кроме одного досадного факта: люди, обладавшие этими предметами, по какой-то таинственной причине исчезли. Вокзал живых стал приютом для призраков. У Элли в душе зародилось странное чувство: ностальгия, перемешанная с осознанием жуткой трагедии. И снова на нее волной накатила мысль о приближающейся беде. Что-то страшное вскоре произойдет. И она тоже не избежит трагедии. Зубы невольно начали отбивать чечетку, кожа покрылась гусиными мурашками.