Книга Ариадна из чугуна и стали, страница 53 – Виолетта Орлова

Кей, очевидно, почувствовал ее мрачное настроение и бережно взял за руку. Она не отняла ее. Так они и шли бок о бок под пустынными сводами, точно последние люди на земле, выжившие после небывалой катастрофы.

Потом перед ними выросла широкая лестница. Как только они подошли к ней, лестница по-старчески заскрипела и начала раздвигаться: одна ее половина отправляла посетителей в северную часть вокзала, а другая в противоположную – южную. Когда пролеты полностью раздвинулись, каждый в свою сторону, то замерли на месте, в ожидании, какое направление выберут гости. Но Кей уже бывал здесь и хорошо знал дорогу: они стали подниматься по южной лестнице. Назойливые звуки крутящихся шестеренок и подозрительный скрип металла сопровождали их во время всего продвижения: Элли казалось, будто они проникают под кожу, скребутся в душу, превращают мысли в безжизненные механизмы. Страх нарастал, но между тем пока они не видели ничего, что могло внушить столь сильный ужас. Отсутствие людей обычно действует умиротворяюще, но не теперь. Будучи весьма нелюдимой по натуре, Элли вдруг страстно захотелось оказаться среди других пассажиров, вдыхать их запахи – даже самые мерзкие, вроде табачного дыма, слушать бессмысленную болтовню – оказывается, и о погоде поговорить порой бывает весьма занятно, чувствовать чужие прикосновения – пусть даже лишенные дружеского тепла. Здесь, в этом чудном вокзале, представлялось, что все люди превратились в уродливые механизмы, лишенные души. Они будут действовать по тем алгоритмам, что заложили в них создатели, но никогда не научатся самостоятельно делать выбор. Элли вспомнились рассуждения некоторых ученых, которые полагали, будто все в мире детерминировано, человек представляет собой своеобразную биологическую машину, состоящую из атомов, и никакой свободы воли у него нет. Инстинкты, гены, окружающая обстановка – вот те факторы, которые определяли выбор человека. Но Элли не могла согласиться с этими мыслями, ибо если люди в действительности представляют собой подобный механизм, чьи мыслительные процессы обусловлены лишь поведением атомов мозга, то и доверять своим суждениям они не могут, следовательно, у них нет оснований полагать, будто они машины из атомов. Поразмыслив об этом и почувствовав, как закипает мозг, Элли нахмурилась. Удивительное дело, она припоминала каких-то ученых, а собственную жизнь вспомнить не могла!

Они поднимались очень долго, но вот, наконец, вышли туда, где начинались скромные квартиры служащих станции. Роскошный вестибюль сильно контрастировал с полумраком узкого коридора, по обеим сторонам от которого располагались неприметные бурые помещения, отделенные перегородками. Внутренние стены здесь были из голого кирпича, перед каждой новой комнатой располагались металлические скребки для чистки обуви, от песчаных клозетов разило нечистотами, кривые черные вешалки напоминали согнутых карликов, водопроводные трубы, выставленные на всеобщее обозрение, удавками перетягивали стены – казалось, чуть отвлечешься, и они переметнутся на шеи незваных гостей и примутся душить до смерти.

Походка Кея изменилась: если до этого момента она была быстрой и деловитой, то теперь стала дерганной, рваной, с постоянно изменяющимся темпом. Он, казалось, уже забыл, что рядом с ним шла Элли: одержимый целью поскорее разобраться в произошедшем, он сосредоточенно смотрел по сторонам. Элли отстала: какая-то неприметная деталь зацепила ее внимание. И вроде ничего особенного: в квартирах служащих, как и внизу в зале ожидания, кое-где можно было разглядеть предметы, оставленные своими владельцами. Разбитая чернильница залила керамический пол, изобразив на нем неприятные засохшие разводы. А рядом… Элли почувствовала, как сердце ушло в пятки, ладони похолодели и сделались влажными, воздух словно перестал попадать в легкие, грудь сдавило.