Книга Василиса Прекрасная и царевич, страница 9 – Елена Эйхен

Она развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что посыпалась труха с потолка.

Я осторожно достала куклу из-за пазухи.

При утреннем свете она выглядела совершенно обычно. Пёстрая ткань сарафана. Белая рубашечка. Крошечный платочек. Вышитое личико с румянцем на щеках.

— Спасибо, — прошептала я, не зная, слышит ли меня кто-нибудь. — Кто бы ты ни была. Спасибо.

Куколка молчала. Но мне показалось — или солнечный луч так упал — что её губки чуть тронула улыбка.

Я спрятала её обратно за пазуху, поближе к сердцу, и пошла в дом.

За столом пахло кашей и свежим хлебом. Я села на край лавки — подальше от сестёр — и принялась есть так быстро, что чуть не подавилась. Голод был зверский, руки тряслись.

Акулина что-то шептала Агриппине, обе косились на меня и посмеивались. Мачеха сидела во главе стола, сверлила меня взглядом.

Я жевала и думала.

Вариант первый: диссоциативное состояние на фоне острого стресса. В учебниках это называют психогенной амнезией — когда психика блокирует воспоминания о травматичных событиях. Теоретически, я могла войти в состояние изменённого сознания — что-то вроде транса или сомнамбулизма — и перебрать зерно, а потом забыть об этом. Но, во-первых, у меня никогда не было склонности к лунатизму, даже в детстве. Во-вторых, это не объясняет главного: физически невозможно рассортировать такой объём за одну ночь. Это элементарная математика — даже если брать по три зерна в секунду без единой ошибки и перерыва, что уже за гранью человеческих возможностей, на мешок ушла бы неделя. А тут ещё и третья корзина с ячменём появилась, которого вчера точно не было. Когнитивный диссонанс зашкаливает.

Вариант второй: перцептивное искажение, возможно, зрительная галлюцинация. Допустим, зерно действительно было разобрано изначально, а я просто не смогла это адекватно воспринять из-за плохого освещения — классический пример влияния внешних условий на восприятие. Хотя стоп, тут же есть противоречие: мачеха сама дала это задание, а она явно не склонна к… как бы это назвать… просоциальному поведению в мой адрес.

Вариант третий — это уже интереснее с научной точки зрения: феномен массовой галлюцинации или, если говорить корректнее, коллективное перцептивное расстройство. Теоретически, мы все могли бы видеть разобранное зерно при его фактическом отсутствии. Но вероятность такого явления без общего триггера — сильного стресса или внушения — стремится к нулю. В литературе описаны случаи, но контекст совершенно другой…

В общем, абсурд какой-то.

Я пошарила рукой по телу, нащупала куклу. На месте.

«Эй, — мысленно обратилась я к ней. — Ты здесь?»

Тишина в голове.

Конечно тишина. Куклы не разговаривают. Это я спятила.

— Василиса!

Я вздрогнула. Мачеха смотрела на меня с раздражением.

— Слушаешь али нет, непутёвая?

— Слушаю, — выдавила я.

— Бельё видишь? — Она кивнула на огромную кучу грязных тряпок в углу. — Вот это всё на речку снеси. Перестирай да выполощи в студёной водице, развесь на солнышке. И чтоб к вечерней зорьке высохло всё до нитки.

Я посмотрела на гору белья. Там были простыни, рубахи, сарафаны… Это же работы на целую неделю, если стирать в одиночку.

— К вечеру? — переспросила я осторожно.

— А я что говорю? — отрезала мачеха. — Али опять в сарай на ночь глядя пожаловать хочешь?