Книга Жестокие клятвы, страница 4 – Джей Ти Джессинжер

Я слышу какие-то звуки борьбы, затем странный стук. Обеспокоенная, я наклоняюсь ближе к двери.

— Лили? Ты в порядке?

Спустя нескольких долгих мгновений тишины моя племянница открывает дверь. Её щеки пылают, длинные темные волосы растрепаны. Белая футболка помята и сбилась набок из-под черных брюк для йоги. Она босиком и выглядит сбитой с толку, как будто только что проснулась. Что было бы странно, учитывая, что сейчас четыре часа дня.

— Прости, ты спала?

— Эм… Я тренируюсь. — Она указывает через плечо на телевизор на стене в противоположном конце комнаты. На экране женщина в ярко-розовом спандексе делает прыжки. — Если не возражаешь, я бы хотела продолжить.

Она собирается закрыть дверь, но я протискиваюсь мимо нее в комнату.

— Это не может ждать.

Как и во всем доме, ее спальня чрезмерно обставлена. Нет ни одного свободного дюйма пространства, который не был бы украшен бархатом, позолотой, зеркалами, богатыми обоями, искусно вырезанным деревом или витражным стеклом. По крайней мере, здесь цвета приглушенные розовые и зеленые. В моей спальне все черное, бордовое и золотое. Это похоже на бордель в Ватикане.

Покойная жена Джанни была большим специалистом в школе дизайна интерьеров католической церкви. Она умерла, рожая Лили, но ее уникальный вкус в декоре продолжает жить.

Я беру пульт дистанционного управления с комода, нажимаю кнопку, чтобы выключить звук телевизора, затем снова поворачиваюсь к Лили. Она стоит на том же месте, выглядя взволнованной.

— Что случилось, zia?

— Нет лучшего способа подготовиться к этому, поэтому я просто скажу, как есть. — Когда она начинает заламывать руки, я добавляю: — Может быть, тебе лучше присесть.

— О Боже. Кто умер? Это Нонна?

— С твоей бабушкой все в порядке. Она заключила сделку с дьяволом, чтобы прожить достаточно долго, но сначала надоест всем нам до смерти. А теперь послушай, у нас не так много времени. — Я подхожу к ней ближе, беру ее за руки и смотрю ей в глаза. — Я собираюсь кое-что сказать. Тебе это не понравится.

Ее лицо бледнеет.

— О черт.

— Да. И ты знаешь, что я чувствую, когда ты ругаешься.

— Судя по выражению твоего лица, в ближайшие несколько минут я собираюсь ругаться еще больше.

— Ты верно подметила.

— Плюс, ты все время ругаешься.

— Я не хочу, чтобы ты становилась такой же, как я.

— Почему бы и нет? Ты плохая стерва.

— Совершенно верно.

— Нет, zia, быть плохой стервой хорошо.

— Ох. Спасибо. Вернемся к тому, что я должна тебе сказать. Ты готова?

— Нет. Все равно скажи мне.

Я ободряюще сжимаю её руки, прежде чем обрушу на неё это.

— Твой отец заключил для тебя брачный контракт. Ты встречаешься с этим мужчиной сегодня. То есть прямо сейчас. Только что подъехала его машина.

Лили замирает. Она сглатывает. В остальном она никак не реагирует.

— Ты восприняла это лучше, чем я ожидала. Храбрая девочка. Так что это плохие новости. Хорошая новость заключается в том, что если я не одобрю его выбор, контракт будет расторгнут.

Она закрывает глаза, выдыхает и еле слышно произносит: — Охренительные ведра кошачьего дерьма.

— Очень изобретательно. Что-нибудь еще?

Она открывает глаза и в панике смотрит на меня, сжимая мои руки так сильно, что становится больно.

— Я не хочу выходить замуж, zia.

— Конечно, нет. Ты в своем уме.

Она повышает голос.

— Нет, я имею в виду, я не могу выйти замуж!