Книга Растворяюсь в тебе, страница 103 – Джей Ти Джессинжер

— Привет.

— Привет.

— Ты в порядке?

— Да. А ты?

— Да.

Его энергия странная. Он кажется спокойным, но это похоже на спокойствие, которое наступает после тяжелой тренировки, когда ты выложился физически, а разум остался ясным.

Костяшки пальцев обеих рук черно-синие.

Мое сердце начинает колотиться. Я медленно откладываю вилку, глядя на ушибленные руки и заживающие царапины, оставшиеся с того утра, когда он сказал, что Дилана уволили, большинство из которых снова открылись и сочатся кровью.

— Коул?

— Тебе лучше не знать.

— Забавно, потому что я как раз думала, что хочу.

Он не отвечает. Просто стоит и смотрит на меня со своим странным, нервирующим спокойствием.

— Ты сказал, что доверяешь мне.

— Доверяю.

— Так расскажи мне, что это за работа, которая была настолько важна, что тебе пришлось уйти посреди ночи и оставить свои руки в таком состоянии.

— Это был кадровый вопрос.

— Кадровый вопрос. Как это было с Диланом?

Он ничего не говорит.

— Что ты делал в темноте, пока я здесь спала? Расскажи мне.

По-прежнему ничего. До моего носа доносится слабый запах сигаретного дыма.

Его странное спокойствие заразило меня, потому что я должна была бы испугаться, но не испугалась. Единственная физическая реакция, которая у меня пока есть, — это ускоренное сердцебиение.

— Я не знала, что ты куришь, Коул.

— Я не курю.

— Просто вышел побить деревья, да? Побоксировал с приятелем в спортзале?

— Нет.

— Ну а что?

— Я не могу тебе сказать.

— Почему?

— Потому что я не могу допустить, чтобы ты меня ненавидела. Если бы ты меня ненавидела, это бы меня убило. Я могу справиться со всем, кроме этого.

Я смотрю на него, такого спокойного и красивого, такого странного и загадочного, и чувствую, как от него исходит такая явная опасность, что она пронизывает воздух вокруг него, и понимаю, что этот мужчина, стоящий передо мной, способен на все.

Включая крайнее насилие.

Я знала это и раньше, но теперь понимаю это по-другому. Коул не только способен на насилие, он выходит на улицу и ищет его. Он ходит с ним в темноте, держа его за руку. Он готовится к нему, о чем свидетельствует тот портфель со зловещим пятном и все инструменты, которые в нем находятся.

И, если я не ошибаюсь, какая-то часть его самого тоже получает от этого удовольствие.

Мой голос звучит тихо в тишине кухни.

— Ты кого-то убил?

Коул смотрит на меня, его тело неподвижно, а синие глаза сверкают.

Его молчание говорит о многом.

Я жду, когда придет страх. Или шок. Ни то, ни другое не приходит. А это значит, что я забралась слишком далеко в эту кроличью нору, чтобы найти выход.

Я люблю его, монстр он или нет.

Не сводя с него взгляда, я говорю: — Я никогда не буду тебя ненавидеть. Неважно, что ты сделал. Неважно, будешь ли ты продолжать это делать. Я не буду ненавидеть тебя, потому что не могу, Коул. Мое сердце не позволит мне. Что бы ни случилось сегодня, это не изменит моих чувств. Может, и должно, но не меняет, и это правда.

Наконец его странное самообладание нарушается. Он закрывает глаза, сжимает челюсти и сглатывает. Его правая рука дрожит, затем замирает. Голос становится хриплым.

— Ты не можешь так думать.

— Ты знаешь, что я так думаю.

— Ты не понимаешь, что говоришь.

— Я ненавижу, когда ты со мной так разговариваешь. Позволь мне кое-что у тебя спросить. Последний вопрос по этому поводу, обещаю.