Книга Растворяюсь в тебе, страница 111 – Джей Ти Джессинжер

Думаю, я сожгу свою копию.

Судьба решает, что это хороший поучительный момент для меня, и посылает мне призрак из моего прошлого в виде телефонного звонка.

Я смотрю на номер на сенсорном экране и напрягаюсь. Я колеблюсь, прежде чем ответить, потому что уже знаю, что это будет непросто.

— Привет, Киёко.

— Я знаю, мы договорились, что впредь будем общаться только через Акселя, но мне нужно было поговорить с тобой.

Ее голос мягкий и мелодичный. В моем сознании вспыхивает образ ее лица. Черные волосы и бледная кожа, губы в форме бантика и высокие скулы.

Темные, полные страха глаза.

— В чем дело?

Она выдыхает.

— Я скучаю по тебе.

Мне не нравится, как грустно она это говорит. Мы не виделись несколько месяцев, и до этого наши отношения долгое время были натянутыми, но это не значит, что я хочу, чтобы она была несчастна.

Совсем наоборот. Я хочу, чтобы она жила своей лучШэй жизнью, поэтому я и порвал с ней. Когда я был рядом, я каждый день напоминал ей о том, что она потеряла.

Иногда люди цепляются за напоминания о своем горе, вместо того чтобы отпустить его, как им следовало бы. Это позволяет им чувствовать, что они каким-то образом контролируют ситуацию, в то время как все, что они делают, — это мучают себя.

— Ты в порядке? Кроме этого, я имею в виду.

— Я в порядке. Выживаю. А как ты?

Вспоминаю, как Шэй стонала мое имя, впиваясь ногтями в мою спину сегодня утром, и улыбаюсь.

— Я в порядке.

После паузы Киёко говорит: — У тебя радостный голос.

Если она надеется, что я дам ей объяснения, ей лучше знать, что это невозможно.

— У тебя все в порядке с переездом?

— Да. Никаких проблем. Терезе понравилась квартира. Она плакала, когда я отдавала ей ключи. Ее ребенок — прелесть. Ты встречаешься с кем-то новым, не так ли?

Мягким тоном я говорю: — Ты же знаешь, что я тебе этого не скажу.

— Ты только что это сделал. Кто она?

— Киёко, не делай этого.

С ее стороны наступает долгое молчание. На заднем плане слышна музыка каллиопы.

Она снова на острове Гранвилл, в парке с видом на воду, где когда-то гуляла с дочкой в коляске.

Ее тон стал еще жестче, чем прежде: — Знаешь, в чем твоя проблема, Коултон? У тебя комплекс героя.

Чувство усталости наваливается на меня, отягощая мое тело.

— Так вот что на самом деле означает этот звонок. Ты хочешь поругаться.

— Я не хочу ругаться. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей новой девушке.

— У меня нет девушки.

Она насмехается.

— С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Я знаю тебя. Знаю каждую интонацию в твоем голосе. Мы знаем друг друга шестнадцать лет и четыре года были вместе.

— Пять.

— Да, но кто считает, верно? Все это больше не имеет значения. Ничего не имеет значения.

— Споры со мной не помогут тебе почувствовать себя лучше. И ты только мучаешь себя, отправляясь в этот парк. Иди домой, Ки. Иди домой и позаботься о себе.

— Я бы последовала этому совету, но я больше не обязана тебя слушать.

— А что, если я скажу «пожалуйста»?

— Ты никогда не говоришь «пожалуйста». Единственное, что ты умеешь говорить, — это прощай. Надеюсь, твоя новая девушка насладится разочарованием.

Она отсоединяется.

— Черт.

Я провожу пальцем по дисплею, чтобы очистить его, а затем веду машину еще десять минут, прежде чем успокоюсь настолько, чтобы сделать еще один звонок. Картер не берет трубку, и я звоню в офис.