Книга Сильвер, страница 124 – Оливия Левез

– Я… не могу.

– С тобой это сделал кто-то, кого ты знаешь? Ты от кого-то прячешься? И поэтому приехала сюда?

Он ближе к правде, чем думает.

Мне так хочется ему все рассказать. Но я боюсь выдать очередную «нехорошую» правду. Я не хочу его потерять. Если я сейчас потеряю Финча, я перестану существовать. По крайней мере, полноценно. Я буду полусуществом, вращающимся в пустоте. Когда он рядом, я чувствую себя заземленной. Здесь, с ним, я дома.

– Пожалуйста, Сильвер. Может, я помогу?

– Ты не сможешь мне помочь. – Мой голос – шепот.

– Мне невыносимо смотреть на то, как ты страдаешь, Сильвер. Я… Я правда тебя люблю. – Пауза. – Вот. Я сказал. Хотя изначально и не собирался, потому что всегда чувствовал себя так, словно ты от меня прячешься и что-то скрываешь. Я не был уверен в том, что ты ко мне что-то испытываешь. Но сейчас я говорю правду. Хочу, чтобы ты знала.

Я медленно, совсем чуть-чуть, поворачиваю голову. Смещаюсь так, чтобы мы видели лица друг друга. Его теплые и темные глаза встречаются с моими. Я говорю ему правду, которую ему можно и нужно услышать:

– Я тоже тебя люблю.

И всю ночь напролет мы лежим рядом друг с другом.

И пристально смотрим друг на друга.

Даже через несколько дней меня не отпускает воспоминание о том, как я оказалась в разуме Основателей, оно как налет. Я не могу забыть вскрытые ростовые капсулы. И хотя моя кожа постепенно заживает, Харибда как будто бы всегда рядом, зависла надо мной, сидит внутри меня. Им нужна моя кожа и записанная на нее информация.

«Люди проберутся тебе под кожу», – говорили они. Основатели меня об этом предупреждали, это записано в Мантре. Однако они никогда не объясняли, как именно это произойдет. И как всегда, они лгали. От отсутствия прикосновений гораздо больнее, чем от самих прикосновений.

Я поворачиваю руки ладонями вниз, обвожу взглядом вены, проглядывающие из-под моей кожи. Я знаю, что эта плоть – всего лишь копия, всего лишь моя харибдианская кожа, копирующая человеческую. Однако тело чувствуется как мое собственное. Я чувствую себя человеком.

Как и все остальные на корабле, когда-то я хотела быть только тем, что во мне хотели видеть Основатели. Они породили меня, натренировали меня, сделали меня послушной. И я никогда не ставила это под сомнение. Кем я была раньше? Была ли я когда-либо чем-то большим, чем просто полусущество, продукт Харибды?

Они убедили меня в том, что они моя семья и что этого достаточно. Они никогда не говорили, что поцеловать другого – все равно что потерять саму свою суть. И при этом стать новой, более настоящей версией себя. Испытывали ли они когда-то эти чувства, а потом просто стерли? Основатели превратились в камень. Они давно забыли, что такое – доверять, стать уязвимой версией себя.

Жизнь на Земле заставляет меня хотеть большего.

– Сильвер! – Дудлс вбегает в кухню, где я сижу с Финчем, пока он готовит мне обед. Она вручает мне листок бумаги с рисунком.

– Не сейчас, Дуд, – говорит ей Финч.

Она корчит гримасу и убегает. Слышен намеренный топот ее ног по лестнице.

Финч вздыхает:

– С той ночи ты ведешь себя так тихо. Это из-за меня? Я тебе надоел?

Он пытается говорить непринужденно, но в происходящем нет никакой легкости и быть не может.

– Тебе все еще больно?

– Немного. – Я опускаю рукава.