Книга Сильвер, страница 125 – Оливия Левез

– И ты все еще не хочешь мне рассказать? – Финч нарезает помидоры для бутербродов с сыром. Он отвернулся от меня, но по его напряженной спине я вижу, что ответ много для него значит.

– Я хочу. Очень сильно. – Я делаю глубокий вдох. – И однажды я, возможно, смогу рассказать.

Возможно, Основатели однажды осознают, что их угрозы меня не напугают. Даже после того, что произошло на этой неделе. Потому что теперь я знаю – их угрозы пустые.

Корабль умирает, теряет силу, его популяция сокращается. Больше нет малышей, которые смогут стать следующими пионерами. Другим кадетам не хватает навыков, они даже до Отбора не дошли. Единственную равную мне, Кадета-10, уже скормили Воронке. Все, что мне осталось делать, – как и прежде, держаться в стороне и сконцентрироваться на том, чтобы не подпускать к себе Основателей. Я только и могу надеяться на то, что это сработает. И на этот раз я сделаю все, чтобы это сработало. Больше никакой самоуверенности, никаких ошибок.

Финч не отвечает. Я наблюдаю за тем, как он нарезает сэндвич на аккуратные квадраты. Потом хмурится и подходит ко мне:

– Тебе не кажется, что рисунки Дудлс какие-то странные?

– Что ты имеешь в виду под «странными»?

– Ну, тебе не кажется, что в них есть что-то пугающее? Вот, посмотри, например, на этот…

Он поднимает ее последнее творение, и мы оба молча его разглядываем.

Мое сердце охватывает холод.

– Теперь понятно, что ты имел в виду.

– Ты в порядке, милая?

Трехпалый сидит на своем любимом месте, у библиотечной лестницы. Он читает «1984». Я сажусь рядом с ним на асфальт. Элвис тыкается в меня, чтобы я его погладила. Рядом со спальным мешком его хозяина выстроилось в ряд восемь одноразовых стаканчиков из-под кофе.

– Терпеть не могу это пойло, – говорит Трехпалый, перелистывая страницу большим пальцем. – Мне нравится, когда кофе черный и крепкий, как его делают в Италии. Espresso doppio – вот это по мне, – говорит он с акцентом. – Не то что это жидкое белесое нечто. Но люди хотя бы действуют из лучших побуждений. Бетти предложила мне свободную комнату в ее доме. Я на днях помог ей освободиться от оставшихся ненужных вещей. Говорит, что благодаря тебе чувствует, словно дом снова стал ее. – Он щекочет Элвиса под подбородком. – Я подумываю над этим, – добавляет он. – Она говорит, что я составлю ей неплохую компанию. – Он смотрит на меня. – Что-то случилось? – Его глаза излучают доброту.

Женщина с коляской бросает ему несколько монет.

– Меня пытаются найти кое-какие люди, – говорю я.

Трехпалый смотрит на меня внимательнее:

– Ты попала в переделку, Сильвер?

– Нет. Да.

– То-то ты стала такой тихой. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Я мотаю головой, и он вздыхает. Я не могу рассказать ему о рисунке в моем кармане. О том, как по спине пробегает холодок при взгляде на него. На первый взгляд кажется, что это просто красивая картинка. Дудлс нарисовала дождь всеми цветами радуги. Но Финч был прав: он выглядит пугающе. И только я знаю насколько.

Дело даже не в том, что дождь изгибается вокруг изображенной на рисунке фигуры и никак не касается ее. И даже не в глазах, раскрашенных оттенком «ледяная сталь». Хотя они и кажутся слишком большими для фигуры, стоящей у знакомого дерева. Дело в самом дереве: его выдают изгиб центральной ветви, похожий на локоть, и желтая собака под ним.