Книга Сильвер, страница 54 – Оливия Левез

– О'ке-е-е-ей, ребята. Следующий шаг потребует ловкости, поэтому смотрите внимательно.

Гладкий переход со щелчком – и вот Кейт закрывает свои остролистовые^[17]ногти перчатками. Я бросаю взгляд на часы: «02:56». Теперь уже в любой момент с работы может вернуться Финч. Я торопливо насыпаю сахар и воду в самую чистую сковороду Стеллы и жду, пока смесь не закипит и не запузырится. Каким-то образом мне нужно будет спрятать собранный крокембуш до рождественского обеда.

– Даже одна капля этого сиропа способна вызвать у вас сильный ожог, так что будьте осторожны, – предупреждает Кейт.

Я смотрю на свои руки. Я наблюдаю, как капля сахарного «клея» падает на запястье правой руки. Появляется яркий ожог – мертвенно-розовый. Я втягиваю воздух, ощутив нечто острое, мимолетное. Боль. Посылаю искры в пострадавшее место, пока то не заживает: наблюдаю за тем, как появившаяся отметина из красного становится розовой, а потом вовсе исчезает, как моя кожа разглаживается. Уже в который раз задаюсь вопросом, каково это – получать травмы так же легко, как люди.

Финч возвращается ровно в тот момент, когда я разбрызгиваю сахарный сироп на наличник в дверном проеме, – это самый оптимальный метод для получения идеальных карамельных прядей.

Он терпеливо ждет, пока я закончу, а потом ныряет под висящие в проеме нити. Рассматривает их какое-то время, а затем заглядывает за мое плечо и видит получившийся крокембуш по рецепту Кексик Кейт.

– О… Интересно! – говорит он и показывает пальцем на мой конус из заварных пирожных.

– Я хотела удивить и обрадовать твою семью моим коронным рождественским блюдом, – говорю я.

Финч молча оглядывает кухню.

– А ты времени зря не теряла, – наконец говорит он. – Ты не против? – Он подцепляет пакетик из-под хлопьев, украшающий мой крокембуш, и убирает его. – Пеппер хорошо себя вела? – У него глаза цвета жженого сахара. В моей груди что-то трепещет.

Я сглатываю и киваю:

– И Дудлс уснула.

– Ого-о-о, – протягивает он и спрашивает: – Как это у тебя получилось?..

– Сначала четыре игры с бластером пришельцев, потом просмотр «Эльфа» и сладкий подарок.

– Некоторые из этих булочек отвалились. Как их прикрепить?..

– Они приклеиваются на сахарный сироп.

Я наблюдаю за тем, как он берет сковороду с конфорки. Прошу его передать мне чайную ложечку, и она мерцает.

– Ты это видела?

Я быстро прячу руку.

– Чайная ложечка… Видела, как она сверкнула?

– Как странно, – говорю я. Мы вместе пялимся на ложечку так, словно она вот-вот снова сверкнет. Тем временем мои руки серебрятся и покалывают, я прячу их под стол. Я хочу, чтобы он снова коснулся моей ладони. И в то же время мне страшно.

Финч трясет головой:

– Наверное, показалось. У меня сегодня была длинная смена. – Он заканчивает приклеивать последнюю заварную булочку. – Вот так. А теперь иди спать. Я тут уберусь. О, и пока я не забыл…

Я поворачиваюсь и вижу, как он протягивает мне что-то. Рассматриваю его руку. У него чистые, аккуратно подстриженные ногти; на запястье есть темные волоски. Я беру у него подарок, думая, буду мерцать опять или нет. Но в этот раз, к счастью, ничего не произошло.

– Не знаю, дарят ли тебе такое дома, – говорит он. – Счастливого Рождества!

Финч подарил мне носок, наполненный чем-то бугристым.

Я высыпаю его содержимое на кровать. Два мандарина, три ореха в скорлупках и четыре конфеты «Quality Street». Для меня. Я нюхаю мандарины, выставляю в ряд орехи и конфеты на видном месте. На одном из мандаринов – маленькая наклейка с надписью «Перу». Я осторожно отлепляю ее и приклеиваю себе на руку. На носке написано «Пятница», хотя сегодня вовсе не она. Я ложусь спать и подкладываю его под щеку.