Книга Сильвер, страница 61 – Оливия Левез

– Заткнись! – говорит Финч. – Просто заткнись!

Я умолкаю. Атмосфера меняется. Теперь в ней как будто появляются иглы и электричество.

– Но он и вправду живет в Хьюстоне, – поясняю я. – Хотя бы это было правдой.

В этот момент я узнаю, что нехорошая правда ранит.

Финч сбивает один из хрустальных бокалов с «Хемингуэем», солонку и свечку, а потом спешно выходит из комнаты. Рождественский колпак остается лежать на его стуле. Создается ощущение, будто с тех пор, как мы взрывали хлопушки, прошло много дней.

– Господи, – говорит Стелла, – о Господи, Господи.

Дудлс опять соскальзывает под стол. Бетти обвивает вокруг нее руку, а потом поднимает взгляд на меня, у нее добрые глаза.

– Возможно, тебе стоит уйти, дорогая. Мы наведем тут порядок.

– Да, точно. – Трехпалый встает, начинает собирать со стола тарелки, кружки, ложки. – Оставь это все нам, милая. Мы возьмем на себя эту работу, да, Бетти?

«Мне нужно найти Финча, – думаю я. – И починить то, что разрушила нехорошая правда».

* * *

Финч подпер чем-то дверь, и из-за этого я не могу войти внутрь. Тогда я залезаю на крышу и прислушиваюсь к звукам у его окна: долбит громкая музыка, от которой болят и ломят ребра. Его окно в крыше закрыто жалюзи и заперто.

Когда я снова спускаюсь вниз, Стелла сидит на последней ступеньке с незакуренной сигаретой в руке.

– Откуда ты могла узнать? – спрашивает она, не глядя на меня.

В этот раз я уже понимаю, что не могу сказать ей правду. Я не могу ей сказать: «Я забралась тебе в голову, просканировала скрытые синапсы^[21]твоего разума, захватила твое тело». Я не могу ей сказать: «Я ощутила тяжесть твоего ребенка глубоко внутри тебя, увидела, как отец Финча разорвал ваше совместное будущее в мелкие клочья, видела, как эти клочья разлетаются, пока малыш крошечными ножками пинает теплые стены твоей утробы».

Ничего из этого я не могу сказать. В голову приходит только одно место, куда я могу пойти.

* * *

Ворон резко каркает, слетая с камня на краю Обожженного холма. Я смотрю вниз, на поселение, на крышу, принадлежащую Мэттьюсам. Я расколола это единодушие и эту семью. Я попыталась сделать как лучше, но только все испортила, и теперь все намного хуже. Я не принадлежу этому месту. И никогда не принадлежала. Я не принадлежу ни к какому месту. Я никто.

И это невыносимо. Вот она – боль, о которой предупреждали нас Основатели. И здесь, на этом холме, она наконец-то прекратится. Основатели мне помогут.

Я опускаюсь на холодную землю и поднимаю руки к небу.

– Пожалуйста, придите, – шепчу я. – Мне нужно обновить Защиту. Мне нужно, чтобы вы прогнали эту боль.

Земля неожиданно озаряется белым. Я смотрю на свои руки и ощущаю знакомое покалывание – они начинают серебриться. Они уже почуяли мое присутствие, отследили меня по коже. Они пришли, чтобы спасти меня. Харибда.

Добро пожаловать обратно, Первый Пионер.

С моего последнего обновления Защиты прошло шесть дней.

Ты безрассудно перестала обновлять Защиту, хотя она оберегает тебя, хотя она дает тебе броню. Почему?

– Мне нужно было время на то, чтобы выполнить ваше задание. Вы попросили, чтобы я…