Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 34 – Катрина Кван

– Надо пополнить запасы перед охотой, – сказала Фэн, шлепнув мне в ладонь небольшой мешочек с монетами. – Я найду конюшню и возьму припасы для дороги. А ты отвечаешь за еду. Встретимся у главных ворот на закате.

Я кивнул неуверенно, искренне надеясь, что не заблужусь. Натянув капюшон поглубже, я направился в противоположную от Фэн сторону. Несомненно, мне нужно было найти еду, как она и велела, но сначала – голубиная почта.

Улицы Лунхао отличались узостью, водные пути здесь имели большее значение, чем обычные дороги. Для двух человек с трудом хватало места, а если кто-то спешил, неизбежно задевал прохожих плечом. Но дело было не столько в тесноте, сколько в разрухе и бедности, что прятались за каждым поворотом.

Я слышал, что Лунхао – это живой, процветающий город, несмотря на заброшенный дворец. Но вместо ожидаемой пышности я оказался в море нищих. Мужчины, женщины, дети – все в рваной, пропитанной грязью одежде. Они протягивали руки, надеясь получить хоть пару монет. Жалость комом застряла в горле. Бедняки были повсюду, забытые и брошенные, такие изможденные, что даже не поднимали голов, когда я проходил мимо.

Что-то дернуло за край плаща. Я опустил глаза. Маленькая ручонка цеплялась за угол ткани.

– Пожалуйста, господин, – раздался едва слышный голосок. – У вас есть еда?

Фэн дала мне монет ровно столько, чтобы хватило на двоих, так что предложить я мог разве что добрые намерения. Но я не мог просто отвернуться. Почти слышал голос А-Ма: «Всегда поступай правильно, Сай, – сказала бы она. – Это хорошая карма. Ты ведь не хочешь в следующей жизни родиться навозным жуком?»

Я уже потянулся к кошелю, но чья-то рука неожиданно сжала меня за плечо.

– Стой.

Я резко обернулся. Передо мной стоял мужчина в шафрановых одеяниях, простая ткань плотно обтягивала его худощавую фигуру. Голова была гладко выбрита, а на ногах – сандалии из потертой кожи. Монах из Альбеона. Странное зрелище, учитывая, что они всегда были затворниками. Я слышал, что, прежде чем новичков посвящают, они должны три луны медитировать без воды и еды. Выживешь – станешь монахом. Не выживешь… ну…

В одной руке он перебирал четки из гладких деревянных бусин, в другой держал большую чашу для подаяний.

– Твоя милость лучше послужит храму, – произнес он ровным голосом. – Будь добр, господин, одари нас своим пожертвованием.

– Но этот мальчик…

Ребенок, с которым я разговаривал, тут же юркнул за монаха, спрятавшись за ним, словно за щитом. Мужчина лишь усмехнулся, глядя на меня с самодовольной искоркой в глазах.

– Мы с братьями покупаем на собранное еду и раздаем нуждающимся, – продолжил монах. – Я видел, как слишком многие тратят щедрость добрых людей на выпивку. Так что лучше отдай монеты в надежные руки.

Звучало убедительно, и я знал, что должен верить святому человеку. Но что-то было не так. Выражение его лица казалось слишком правильным, чересчур отрепетированным. И почему он собирал подаяние в переулках города, а не в храме? Он появился буквально из ниоткуда, как только я раскрыл кошель.

Я медленно сделал шаг назад.

– Мне пора, – пробормотал я, стараясь сохранять непринужденность в голосе. – День короток, нужно столько успеть.

Ложная приветливость монаха мгновенно испарилась, на лице появилась злобная гримаса.