Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 52 – Катрина Кван

– Куда мы идем? – спросил я.

– Подальше отсюда.

Я замер.

– Но моя мать… Мне нужно вернуться к ней.

– У нас нет времени.

– Цзинь, прошу тебя…

– Твоя смертная мать меня не волнует, Сай. Она уйдет, как и все люди.

Я тяжело сглотнул. Не мог оставить мать, но и не мог оставить свою Судьбу, как бы она ни пыталась держать меня на расстоянии.

– Она нуждается во мне, – сказал я твердо. – Я должен вернуться.

Цзинь остановила свои сборы и с прищуром посмотрела на меня.

– Тогда ты отправишься туда один. Я не пойду с тобой в логово этого монстра.

– Что ты знаешь об императоре? – спросил я, уставший от ее намеков.

– Что я… – Она посмотрела на меня, как будто я проткнул ее сердце.

Цзинь выбросила руки в стороны с разочарованным вздохом. Неукротимое чувство охватило нашу связь, такое тяжелое и древнее, что я ощутил, как оно сдавливает мои плечи. Затем ее выражение стало твердым.

– Я больше не могу это продолжать, Сай. Не могу. Все смертные умирают, и твоя мать – не исключение. Либо иди к ней, либо нет. Мне все равно.

Я открыл рот, но так и не смог подобрать слов для ответа. Стоя в изумлении, я увидел, как Цзинь забрала свои вещи и устремилась в пустыню, оставив меня одного. Разум говорил мне вернуться домой. Я слишком долго отсутствовал, а путешествие дальше в Западные Пустоши могло стать для меня последним. Здесь было легко погибнуть от голода или жажды.

Но сердце вело меня за ней. Мне нужно было узнать больше: о Цзинь, о моей Судьбе, о нашей тускнеющей серой нити. Всю свою жизнь я искал ее. Теперь, когда она так близка, как я мог отпустить ее?

Выбирая зов сердца, я отправился за ней под беспощадным палящим солнцем.

Я всегда плохо переносил жару. Моя бледная кожа слишком легко сгорала, а темные волосы поглощали все солнечные лучи. Я набросил на себя накидку, но острые когти ворона порвали ткань. Нет сомнений, что к ночи я буду покрыт неровными ожогами.

Мы шли уже несколько часов, не встретив ни единой живой души в этих бесплодных пустошах. К тому же воздух сушил горло, а безжизненная тишина в сочетании с палящей жарой буквально поджаривала мое тело. Мы продолжали идти, и на горизонте не было ни облачка, а солнце яростно палило нас.

– Госпожа, – прохрипел я. – Почему мы не поднимемся ввысь, как в прошлый раз?

– Вороны летают, – был ее короткий и загадочный ответ.

Я вытер свой уже довольно сильно вспотевший лоб рукой.

– Правильно. Вороны летают, – повторил я, совершенно выдохшийся и полностью обезвоженный. – Конечно.

– Он будет следить за небом, – продолжила Цзинь. – Мы быстрее уйдем от него пешком.

– «Уйти» подразумевает определенное направление. Ты так и не сказала, куда мы идем.

Она не удостоила меня ответом. Из-за нарастающего раздражения у меня так сильно напряглись плечи, что их едва не свело. Я ускорил шаг, стараясь не обращать внимания на стертые до боли ноги. Следы, которые мы оставляли на песке, казались странными. У Цзинь они были гораздо глубже и тяжелее моих, несмотря на ее меньший человеческий рост. Однако ветер стирал их с лица земли, как только мы проходили дальше.

– Цзинь, тебе нужно отдохнуть, – сказал я. – Мы идем уже несколько часов.

– Чем дальше мы уйдем от этого ужаса, тем лучше, – ответила она, не глядя на меня.

Она выглядела спокойной, несмотря на палящий зной, но что-то в ее сгорбленной походке и руке, прижатой к груди, заставило меня задуматься. Я заметил рану, которую оставил ворон.