Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 55 – Катрина Кван

Цзинь и я лежали рядом, почти не касаясь друг друга, и теплый воздух усиливал усталость. Лишь мои ноги частично остались на солнце, но я улыбался и терпел. Все лучше, чем ничего.

– Где ты научился строить такие вещи? – прошептала она.

Я зарывался кончиками пальцев в песок, чувствуя, как песчинки скользят на коже.

– Не знаю, – признался я. – Наверное, инстинкт?

Я смотрел на низ своей накидки, которая теперь служила нам крышей, и вспоминал.

– Я помню одно особенно жаркое лето, когда нельзя было выйти на улицу, не сварившись на солнце. Единственным способом укрыться от жары было остаться дома. В детстве я отправлялся к каменному колодцу, который нашел на горе. Я спускался в него и спал там в тени, пока не наступал вечер… – Я запнулся в недоумении. Что я сейчас рассказал? Ведь не было никакого колодца, а лето на Севере всегда казалось достаточно мягким. Но я так четко видел мягкий зеленый мох на холодных серых камнях, чувствовал запах влажной земли под ногами. Я ощущал прохладу тени на теле, растяжение мышц, когда я сворачивался в нужную позу для дневного сна, и слышал голос маленькой девочки…

Что это только что было? Эти видения не только участились, но и становились намного яснее, нежели раньше. И чем дольше я находился рядом с Цзинь, тем сильнее они начинали проникать в меня. Она пробудила во мне что-то, чего я не мог назвать.

Цвета, ощущения, запахи – все было живым и ярким. Может, из-за обезвоживания? Вполне вероятно. Или я страдал от солнечного удара? Даже более вероятно. Но если это так, почему видения так сильно отзывались во мне? Я не понимал, как такое возможно: это мои воспоминания, но в то же время они не мои – эхом в моей памяти раздаются отголоски жизни, которая могла бы быть моей. Возможно, это воспоминания Цзинь и я каким-то образом становился свидетелем этих мимолетных вспышек прошлого.

Рядом со мной Цзинь лежала неподвижно, ее глаза были закрыты, грудь медленно поднималась и опускалась. Как ей удавалось заснуть так быстро, я никогда не понимал. Я уловил момент, чтобы полюбоваться ее изящно изогнутыми ресницами и серьезным выражением ее губ. Она была так близка. Так близка, что я не мог поверить в то, что все это реально.

Я теребил свой мизинец. Возможно, моя гипотеза была верна. Эти видения, которые я переживал, должны быть следствием нашей нити Судьбы. Если я мог ощущать эмоции Цзинь, тогда и видеть ее воспоминания тоже?

Повернувшись на бок, я решил взглянуть на девушку, которая лежала рядом со мной. Слова не могли передать ее красоту. В ней было нечто неземное, что балансировало на грани реальности. Она лежала неподвижно, можно было бы принять ее за вырезанную из мрамора статую. Ее длинные темные волосы струились по плечам, темным ореолом собираясь вокруг головы, а ее кожа была гладкой и мягкой. Я не мог поверить, что ей уже семь тысяч лет – она выглядела не старше меня.

Цзинь слегка шевельнулась, ее глаза медленно открылись. В тот миг, когда наши взгляды встретились, пусть даже на одно короткое мгновение, клянусь, что я увидел в них целые жизни – бесконечные годы мудрости, странствий… И боли.

Холодной и коварной боли, которая словно просачивалась сквозь ее кожу, заполняя нашу связь до предела. Меня поражало, как из-за этой тяжести еще не треснула ее безупречная мраморная оболочка. Столько горя в одном лишь взгляде. И я чувствовал, как оно проникало в самую глубину моего тела. Я жаждал узнать о ней все. Но теперь еще больше боялся. Какие ужасы видела Цзинь, чтобы выглядеть такой сломленной? Сколько ей пришлось вынести в одиночестве?