Книга Роза, что Изменила Графа: История Попаданки, страница 102 – Виктория Павлова

Его ухмылка растянулась.

— Так же, как твой отец поступил с твоей матерью. Это семейное? — вырвалось у меня, и я тут же пожалела.

Лицо Каспиана исказилось яростью. Отец, сидевший до этого тихо, задрожал, его дыхание стало рваным, мучительным.

— Он будет страдать. За тебя.

— Я приду! Остановись! — я бросилась вперед, но тьма уже сжималась вокруг меня.

— Отлично.

— Но у меня есть условия, — выдавила я, чувствуя, как последние силы покидают меня.

Каспиан замер.

— И что же ты хочешь?

— Я подчинюсь. Помогу тебе. Но ты поклянешься не трогать Теодора. Даже если он придет за мной.

Губы Каспиана искривились.

— Как это мило. Переживаешь за моего брата?

— Раз уж ты этого не делаешь, — плюнула я ему в лицо, ненавидя себя за то, что до сих пор хочу стереть эту надменность с его черт.

Он вздрогнул, будто ударенный.

— Он твой младший брат. И даже после всего, что ты делаешь... он любит тебя.

Глаза Каспиана потемнели.

— Кроме него... никто не станет оплакивать тебя.

Тень пробежала по его лицу. Он шагнул вплотную, ледяные пальцы приподняли мой подбородок.

— А ты?

Сердце упало.

Предательская слеза скатилась по щеке.

— После всего... — прошептала я, ненавидя свою слабость. Как и Теодор... я все еще буду любить тебя мне так хотелось это сказать, но вместо этого я выдавила...— Ты не заслужил моей любви. Ты ее предал.

Его пальцы дрогнули.

Тьма сгустилась, слова потерялись в ней.

И вдруг — толчок.

Я вздрогнула, открыв глаза.

Хижина.

Потрескивающие угли.

И Теодор — на коленях рядом, его пальцы впились в мои плечи, глаза расширены от ужаса.

— Алисия! Ты плакала... что тебе снилось?!

Я прикоснулась к щеке. Мокрая.

— Все хорошо, — прошептала я хрипло, отворачиваясь. — Просто... кошмар.

Но в груди горело другое.

Правда.

И решение, которое теперь ждало своего часа.

Я сидела на крыльце хижины. Три дня — и Каспиан придет сам. Но я не спасу ни отца, ни Теодора, если просто буду ждать.

Как я вообще до этого дошла?

Все, чего я хотела, — это сидеть в библиотеке, жевать печеньки, ковыряться в саду... Грустная улыбка тронула мои губы. Мой сад. Как он там без меня?

Но другая мысль, которую я отчаянно пыталась отодвинуть, рвалась наружу:

А как Теодор — без меня?

Когда я уйду... оставив его... Он придет за мной. Поймет, где я. И тогда...

Что, если Каспиан не сдержит слово?

Теплое плечо Теодора коснулось моего, когда он опустился рядом. Он не говорил ничего — просто сидел, глядя вместе со мной на восходящее солнце. Первые лучи золотили верхушки деревьев, пробиваясь сквозь туман.

— Надо продумать план, как мы проберемся в замок, — тихо произнес он.

Я вздохнула, подперев подбородок рукой.

— Жалко, что мы просто не можем призвать тело твоей матери из замка.

— Алисия... — Теодор мягко положил руку мне на спину, его пальцы слегка сжали мое плечо. — Я боюсь, тело матери этого не выдержит. Мы окончательно потеряем ее.

— Да, я знаю, — пробормотала я. — Но это бы все так упростило.

— Простой путь — не всегда правильный, — словно мудрец, изрек он.

Я расхохоталась.

— Когда ты стал таким философом?

Он засмеялся в ответ, его светлые локоны блестели на солнце, а улыбка была ярче любого луча.

— Кстати... — Он потянулся за пояс и достал потрепанную тетрадь. — Я нашел под кроватью. И чернильную ручку — видимо, когда-то их оставил мой отец.

Он раскрыл страницы, показывая начерченные от руки карты — места, где росли ягодные кустарники, грибные поляны, тропы к ручьям.