Онлайн книга «Порочные идеалы»
|
Она подождала. Потом вернулась и подождала еще. И в итоге опустилась на землю напротив Лотти. Наконец Нора заговорила и рассказала правду. О том, что убийство ее матери кто-то подстроил. До этого Нора лишь раз упоминала мать. Когда сказала Лотти, что мир несправедлив. Нора не любила показывать свои уязвимые места. Но там, в лабиринте, наедине с Лотти, она была откровенна. Она призналась, что хотела обменять имя отца Лотти на ответы, в которых нуждалась. Ее слова отчасти напоминали извинение. В ответ Лотти рассказала Норе об Аларике. О том, как гримы хотели обменять его на кольцо. Как шантажировали Тео. О фабрике и о том, как Тео, подобно Норе, оказался перед выбором между верностью и предательством. Поднявшись на ноги, Нора протянула ей руку. И сжав ее ладонь, Лотти узнала все. Что Нора вернет Аларика. Что она не предаст Лотти. Что ей можно доверять. После этого молчание между ними уже не было таким неуютным. А может быть, они о чем-то говорили. Лотти толком не помнила. Из-за того, что случилось дальше. Они шли и шли, пока наконец на закате стены лабиринта не расступились перед ними. Поначалу Лотти с надеждой подумала, что они нашли выход. Но нет: впереди простиралась поляна, куда сходились все дорожки. Они нашли не выход, а самое сердце лабиринта. Полянка была усыпана мусором, оставшимся после вечеринки. Упавшие фужеры и канапе, туфли, слетевшие с чьих-то ног, когда гости в панике разбегались. В центре высилось дерево из золота и серебра. С его ветвей по-прежнему свисали яблоки с напитками. Спустя несколько мгновений на поляну вышли три другие кузины. Модести, Констанс и Клеменси. Не менее взъерошенные и уставшие, чем Лотти. Только Нору, казалось, испытание ничуть не затронуло. Пока что. Как только они впятером собрались на поляне, проходы за их спинами исчезли. «И что теперь?» – спросил кто-то. Читая воспоминания в зеркальце, Лотти не могла определить наверняка, чей это был голос. А мгновение спустя лабиринт сам ответил на вопрос. Живая изгородь, неподвижная с тех пор, как появился лабиринт, снова начала разрастаться, окружая их все более тесным кольцом. Они моментально принялись переругиваться. Спорить о том, как им спастись. Попытаться разрубить кусты, поджечь или проломить путь наружу? Потом стало ясно, что осталась только одна дорога – наверх. Обрывистые воспоминания были полны страха. Но Лотти помнила, как они с кузинами карабкались. Забирались на ветви огромного дуба из золота и серебра, пытаясь не порезаться об острые металлические листья, пока стены лабиринта подступали все ближе. Они протягивали друг другу руки, помогали залезть наверх. Казалось, на место ругани пришла искренняя поддержка. Но каждый раз, сжимая чью-то ладонь, Лотти тонула в чужой обиде. Констанс и Клеменси переполняла зависть. Они не могли смириться с поражением, ведь оно значило бы, что они и впрямь ущербны, как и считала их бабушка. А вот Нора… Лотти еще никогда не заглядывала в такой разум. Мысли Норы обгоняли друг друга и приходили к логическому заключению так быстро, что Лотти за ними не успевала. Сначала Нора думала, что это испытание интеллекта. Что скоро она будет стоять у выхода с кольцом на руке, попивая шампанское и дожидаясь остальных. Но она отслеживала движения лабиринта, и в них не было никакой закономерности. Что тогда? Какую добродетель здесь требовалось проявить, если не интеллект? Сдержанность и храбрость остались позади. Какие были еще варианты? Вся история Хольцфаллей промелькнула в ее сознании в мгновение ока, пока она вспоминала испытания прошлого. |