Книга Порочные идеалы, страница 142 – Элвин Гамильтон

Возможно, подумала Лотти, в глубине души Модести знала, что натворила.

На смену ее рыданиям у могилы пришла безмятежность. Она восседала на диване, расправив подол из зеленого тюля, словно на очередной вечеринке. А не на похоронах своей жертвы.

Наверняка она знала, на что способна. Она сделала это так легко.

Лотти ошибалась, думая, что они с Модести используют друг друга в равной степени. Все это время Модести вела собственную игру, стремясь выдавить Лотти из семьи и уничтожить Нору. Теперь Лотти понимала, как Модести заронила в ее разум идею, проросшую там пышным цветом.

Лотти всю жизнь слышала чужие мысли. Но еще ни разу не принимала их за свои. Ей так отчаянно, так остро хотелось найти отца. Но теперь она понятия не имела, было ли это стремление хоть отчасти искренним или исключительно порождением магического дара Модести. И потому, узнав правду, Лотти не могла разобраться в своих чувствах.

Ее отец был Риддером. Она не сможет обрести другую жизнь, даже если проиграет в испытаниях.

В мире Хольцфаллей Лотти чувствовала себя неуютно. Особенно сегодня, когда они оплакивали едва знакомую ей кузину. В отличие от них, у нее с Констанс не было никакого общего прошлого. Ей нечего было рассказать. Она не могла разделить их горе.

Но она также не могла представить себя среди Риддеров. Защищающей Хольцфаллей с мечом в руках. Вот какое будущее ждет ее, если она проиграет? Ее отправят тренироваться вместе с Тео, чтобы она была готова погибнуть ради Модести, Норы и Клеменси?

Стоя в углу, Лотти невольно отыскала взглядом Бенедикта, стоявшего за плечом ее матери, и снова попыталась найти между ними какое-то сходство.

Она догадалась обо всем в тот самый момент, когда увидела отражение Лизелотты Риддер, роняющей каплю крови на стекло. Если ее отцом был рыцарь, то это, несомненно, Бенедикт. У него забрали воспоминания. Его послали вместе с Грейс в монастырь на время ее беременности. Ему, как говорили, полагалось защищать Наследницу, но вместо этого он остался с Грейс после ее поражения.

«Подозревает ли он?» – подумала Лотти. При первой встрече она почувствовала, как отчаянно он хочет ее защитить. Тогда она решила, что это желание продиктовано его долгом, его клятвой. Но, быть может, где-то в подсознании он помнил правду.

– Дуэль? – Громко фыркнув, Модести привлекла внимание Лотти. – Из-за газетного заголовка?

– Ты же меня знаешь. – Нора источала надменную ярость. – Я считаю, в газетах должны печатать правду.

Нора старательно избегала Лотти все утро. Само собой, она помнила только о своем раскрывшемся предательстве. Она не знала, что Лотти простила ее. И что ограбление фабрики организовал Тео, отчаянно пытающийся сдержать свою клятву. Лотти думала, что успеет поговорить с ней после похорон. Но теперь Нора зашла слишком далеко. Хочет она говорить с Лотти или нет, но она должна узнать, как опасна Модести на самом деле, прежде чем лезть с ней в драку.

Лотти направилась к Норе, но дорогу ей преградила служанка:

– Мисс Оттолина.

Лотти узнала ее. Эбигейл, служанка, которая взяла Лотти под свое крыло, когда та проникла в особняк под маскировкой. Но секундная радость тут же рассеялась. Эбигейл смотрела в пол и не поднимала головы. Теперь Лотти была одной из Хольцфаллей, а не прислугой.