Книга Порочные идеалы, страница 146 – Элвин Гамильтон

Старый могильщик думал спокойно и неторопливо, а мысли этого мелькали и исчезали, как вспышки фотокамеры.

Лотти ухватила одну из них. «Только бы сработало». Лотти попыталась проследить за ней, понять, зачем эти двое сюда пришли. Но мысли молодого могильщика уже унеслись прочь. Он любил свою работу. Убийства за деньги давались ему легко. Но мечтал он о другом. Он хотел изменить мир, как обещал Исенгрим. И если сегодня он справится с задачей – на этот раз Лотти схватилась за мысль покрепче, – если кровь этой богатой девчонки действительно разрушит узы между Риддерами и Хольцфаллями, то гримы победят. Они придут сегодня ночью за Модести Хольцфалль, и рыцари их не остановят.

– Не вини ее. Я сам слышал, как ты убивал ту девчонку на Рыночной улице. – Другой могильщик был спокоен, словно они болтали за барной стойкой. – Ни на миг не переставал ругаться.

– Я не виноват, – пробурчал молодой могильщик. – Она все время вертелась, как уж на сковородке. Я даже нечаянно отхватил ей ухо.

На ладони Лотти выступила кровь. Старый могильщик вытянул ее руку вперед. Они стояли прямо у деревьев, и пальцы Лотти пересекли границу, за которой начинался лес. Могильщик перевернул ее ладонь, и капли крови упали вниз, на лесной мох.

Сады Хольцфаллей сплошь состояли из аккуратно подстриженных лужаек. Даже вокруг могил. Но в тени за границей леса землю устилали мох, камни и дикие цветы. Кровь Лотти окрасила их алым.

Убийцы замерли. Они ждали чего-то, что не могли до конца объять разумом. Кажется, они и сами не знали, чего именно.

Ее кровь. Им нужно было пролить ее кровь в лесу. Это освободит рыцарей от клятвы.

– И это все? – спросил могильщик помоложе. – Никакой вспышки? Никакая лесная тварь не выйдет с заявлением или вроде того?

Все дело в ее происхождении. Это Лотти ясно видела в их мыслях. Она не знала, что все это значит и какое отношение ее кровь имеет к рыцарской клятве. Но они пришли именно за этим. Потому что она – потомок Хольцфаллей и Риддеров. И в ее крови есть нечто особенное.

Старый могильщик не ответил напарнику, погрузившись в раздумья. Жернова его разума медленно вращались. Босс велел пролить ее кровь в лесу, чтобы разрушить оковы. Он решил, что хватит и небольшой ранки. Но, может быть, им нужно перерезать ей горло.

Молодой думал так же. Ни одна другая работа не давалась ему так хорошо, и он боялся ее потерять. Он гадал, гордилась бы им мама.

– Она тобой не гордилась бы. – Лотти, к горлу которой был приставлен нож, воспользовалась подвернувшимся шансом. – Твоей матери было бы омерзительно то, чем ты занимаешься.

Молодой могильщик дернулся, но не ослабил хватку. Однако Лотти уцепилась за его мысль и потянула, разматывая клубок и стараясь не поддаваться всепоглощающему страху.

– Твоя мать и мухи не обидела бы, и ты это знаешь. – Ей нужно было отвлечь их, выиграть время. В конце концов кто-то заметит, что она пропала. – Она всегда переживала о твоем будущем, потому что ты учился хуже сестры. Но, хоть ты и не умел толком читать и считать, она не хотела бы, чтобы ты стал убийцей.

– Ты говоришь с мертвыми. – На этот раз он побледнел и отшатнулся, разрывая контакт между ними.

Лотти вырвалась из хватки старого могильщика – ее рука стала скользкой от крови. Теперь она была свободна. Она бросилась бежать, но старый могильщик метнулся за ней.