Книга Порочные идеалы, страница 175 – Элвин Гамильтон

– Это не твои слова, – твердо сказал Тео. – Исенгрим промыл тебе мозги.

Аларик выпрямился.

– Я делаю это ради тебя, братик. Ради всех нас. – Он активировал чары иллюзии. Тео увидел улыбку на своем собственном лице, за которым, как под маской, скрылось лицо Аларика. – Нам предназначено быть волками, а не комнатными собачками.

Подол яркого золотисто-зеленого платья Грейс волочился по отполированному деревянному полу. Бенедикт, как обычно, шел за ней следом. В последнее время она все чаще и чаще от него ускользала. Но он ничего не мог с этим поделать – лишь защищать ее, когда она позволяла. По ночам он порой лежал без сна, терзаемый клятвой, которая требовала от него встать и вытащить Грейс из тени, притаившейся между яркими огнями ночного Вальштада.

Но в глубине души он понимал: это к лучшему. Настоящая опасность крылась в том, как сильно его к ней влекло. Как отчаянно он стремился защитить ее, и не только из-за клятвы.

Грейс впорхнула в кабинет матери и устроилась напротив. Мерси уже сидела за столом. Лиз, как обычно, стояла у нее за плечом. Она поймала взгляд Бенедикта, послав ему безмолвное предупреждение. Что-то было не так.

– Давай, мама, я слушаю. – Грейс встряхнула волосами, будто не замечая напряженной атмосферы. – Что такого я натворила, что ты не стала ждать конца празднований?

Сегодняшний бал знаменовал окончание Испытаний Веритас. Бенедикт три дня ждал на границе леса, мучаясь при мысли о том, что не может защитить Грейс. В некоторых поколениях поиски топора занимали несколько недель, в других – считаные часы. Наконец, когда заходящее солнце коснулось верхушек древних деревьев, Грейс и Верити бок о бок вышли из леса.

Волосы Верити, перед походом в лес заплетенные в длинную косу, теперь доходили ей до плеч, и их концы выглядели опаленными. Промокшая насквозь Грейс дрожала, ее руки покрывали следы когтей. Но она была жива. Бенедикта охватило облегчение – и другое чувство, о котором даже думать было опасно. Которое могло бы свести его с ума.

Ненадолго воцарилась тишина. Толпа смотрела на двух сестер, затаив дыхание. Потом, широко улыбнувшись, Верити подняла над головой топор.

Она победила в испытаниях. Все собравшиеся захлопали и принялись ее поздравлять. А Грейс обняла сестру. Победительницу этой долгой гонки, унесшей жизни стольких людей, включая их брата.

Бенедикт снял куртку и накинул на плечи Грейс. Он ожидал увидеть ее страшно разочарованной, но Грейс улыбалась не менее широко. Это была искренняя улыбка – от уха до уха, которую она никогда не показывала фотографам, опасаясь, что лицо будет выглядеть слишком широким.

Вечером, когда Хольцфалли собрались, чтобы отметить избрание новой Наследницы, газетные киоски уже пестрели фотографиями двух сияющих сестер. Некоторые заявляли, что Грейс лишь прячет зависть под маской. Пейшенс Хольцфалль, их младшей сестре, никак не удавалось скрыть собственную злость.

Но Бенедикт знал Грейс. Он видел, что она радуется вполне искренне, хоть и не понимал почему. Время от времени она говорила о том, чтобы покинуть семью, начать новую жизнь где-то в горах или в другом городе. Но это были лишь слова. Из семьи Хольцфалль невозможно сбежать. Как и из семьи Риддер.

– Ты, похоже, чудесно проводишь время, растратив все, что я так старалась в тебя вложить. – Мерси будто озвучила мысли Бенедикта, барабаня пальцами по столу. Она была одета в зеленый, фамильный цвет Хольцфаллей. Из высокой прически выбивалось несколько светлых прядей.