Книга Порочные идеалы, страница 180 – Элвин Гамильтон

– Губернатор будет выступать перед публикой. Нам следует прийти.

Хьюго Арндта, похоже, нисколько не волновало, что испытание с лабиринтом превратило его особняк в руины. Он просто перебрался в губернаторскую резиденцию. Нора не имела ни малейшего представления, куда подевался предыдущий губернатор.

Ступени у входа в резиденцию служили сценой для выступления.

Хьюго Арндт вышел к собравшимся с ослепительной улыбкой, и его встретили аплодисментами и радостными возгласами. Его голос грохотал из цунгвокса. Нора не особо прислушивалась к словам. «Бла-бла-бла, ради безопасности нашего города. Бла-бла-бла, покончим с гримами, этой заразой».

Вместо этого Нора обводила взглядом толпу. Она весь день ждала этого шанса. Ходила туда-сюда по комнате, готовилась. Из «Рупора» непременно должны были кого-то прислать. Может, не Аугуста, но хоть кого-то. Кого-то, кому она смогла бы сунуть записку, нацарапанную на вырванной странице книги из библиотеки Хольцфаллей, в надежде, что ее передадут Аугусту.

Все, кроме нее, внимательно смотрели на сцену. Они все ждали одного: возможности увидеть его. Легендарного Исенгрима. И вот этот момент настал.

– Сегодня за свои преступления ответит… – объявил Хьюго Арндт словно ведущий в цирке. Взгляд Норы тоже невольно устремился вперед. – …Человек, называющий себя Исенгримом.

На сцену вытащили человека в наручниках. Толпа разразилась свистом и сердитыми выкриками.

Заурядный мужчина средних лет. Загорелая кожа, шрам поверх пустой глазницы. Грязно-коричневые волосы с сединой у висков. Поникнув, он топтался на сцене.

Нору пронзила ледяная уверенность.

Это был не тот человек, который выступал на собрании гримов в ночь второго испытания.

Она пыталась рассуждать логически. Конечно, человек в маске, произносящий речь перед своими сторонниками, будет выглядеть иначе, чем скованный узник. Волк в лесу отличается от волка в ловушке. И все же она была уверена: этот человек – не Исенгрим.

И вдруг раздался выстрел.

Нору тут же схватил рыцарь и заставил присесть. Человек на сцене упал, как тряпичная кукла, по его рубашке расползалось кровавое пятно. Нора думала только об одном: кто принес с собой револьвер? В Гаманиксе их запретили сразу после изобретения.

– Убийца! – выкрикнул кто-то в толпе. – Убийца!

Франклин Отто. Нора его узнала. Его сын погиб от рук гримов в тайном зале.

Франклин без возражений отдал свой револьвер. Фотокамеры следили за всем происходящим. Губернатор Арндт вновь взял слово.

– Вообще-то, мы собирались его судить, – произнес он, пока Франклина Отто уводили прочь. – Но итог все равно был бы один. – Из толпы раздались смешки, а Нору снова охватила злость. – Пожалуй, следует поблагодарить мистера Отто за то, что сэкономил нам время.

Итак, все было кончено.

Исенгрим погиб.

Нет.

Погиб кто-то другой.

Возможно, произошла ошибка. Кто-то оговорил лже-Исенгрима ради награды. Но чутье подсказывало Норе, что все не так просто. Гримы что-то замышляли и хотели убедить горожан, что их предводитель мертв.

– Бабушка. – К ним подплыла Модести в уродливом желтом платье. – Думаю, это событие нужно отпраздновать. Давайте устроим небольшой круиз на яхте Ангелики. И Нора, конечно, должна прийти!

Нора прекрасно понимала, в чем дело.

Она была узницей в особняке, но для Модести неожиданный переезд наверняка выглядел как знак бабушкиной благосклонности. Кузина хотела на одну ночь вытащить Нору из особняка. Подальше от бабушки. В другой раз Нора ни за что не согласилась бы пойти куда-то с Модести. Но теперь единственной альтернативой было и дальше сидеть взаперти. В кои-то веки они с Модести хотели одного и того же. Главное, чтобы бабушка об этом не узнала.