Книга Порочные идеалы, страница 182 – Элвин Гамильтон

Охваченная слабостью, Лотти с трудом приподнялась.

Она не знала, сколько времени прошло после ее ссоры с матерью в Вальштаде. Часы, дни… Или месяцы. Может, все уже кончено. Испытания Веритас завершились.

Нора могла стать Наследницей.

Или погибнуть.

Лотти наконец встала с кровати и неровным шагом подошла к двери. В голове у нее звучали слова Норы.

«Пока у меня есть кольцо, ты всегда будешь частью семьи».

Она дернула за ручку, но дверь оказалась заперта.

Лотти захлестнули хорошо знакомые страх и злость. Чувство бессилия. Понимание, что она в ловушке. Что она одна и никому не нужна.

Но это было не так.

Она Оттолина Хольцфалль.

Эта простая мысль застала Лотти врасплох.

Она Оттолина Хольцфалль. Она не беспомощна.

Когда она стояла перед матерью, у нее на руках были зачарованные украшения, подарки Норы. Их забрали. Лотти подошла к чемодану в углу, но в нем оказалось только простое платье, в котором она приехала в Вальштад, и больше ничего. От ее городской жизни ничего не осталось.

А потом что-то укололо ее в грудь, прямо над сердцем.

Лотти впервые обратила внимание на свою одежду.

На ней было то самое пропахшее дымом платье, в котором она пришла в танцевальный зал. Поверх него накинута куртка Тео. Та, самая, в которой она стояла на балконе, когда Нора пыталась научить ее пользоваться чарами.

Лотти ощупала отвороты куртки и нашла ее – крохотную серебряную брошку для зажигания свечей. Лотти повертела ее, разглядывая схему зачарования под лучами заходящего солнца. Отчаяние переродилось в надежду. Конечно, ей больше пригодились бы те чары, с помощью которых она открыла дверь в офис «Йоханнеса и Греты».

Но и эти вполне сгодятся.

Ее платье и так пахло дымом.

Лотти воткнула иголку в указательный палец, и на брошку полилась алая кровь, напитывая магические символы.

Она прижала украшение к двери за мгновение до того, как наружу вырвалась струя пламени.

Гораздо более мощная, чем требовалось для простой свечи.

Древняя монастырская дверь мгновенно вспыхнула.

Лотти обмотала лицо простыней, когда от двери повалил дым.

Монахини заканчивали все дела до заката, но даже во время медитации они не могли не заметить пожар. Келья наполнялась дымом, древесина громко потрескивала, а за дверью кто-то суматошно просил принести воды. К тому моменту, когда они начали тушить огонь, дверь уже целиком почернела.

Отпирающие чары здесь не требовались. Хватило простого толчка.

Обугленные останки двери упали под ноги трем растерянным сестрам Благословенного Шиповника с ведрами в руках.

Лотти, стоя в дверном проеме, смерила их спокойным взглядом. Она ждала, пока ее охватит страх перед неизбежным наказанием. Но вместо этого видела лишь испуг на их лицах.

Они зря думали, что смогут удержать ее в келье.

Им было под силу справиться с Лотти, сиротой без матери. Никому не нужной. Проклятой.

Оттолину Хольцфалль им было не удержать.

– Я знала, что ты окажешься для них бесполезна и тебя отправят обратно.

Этот голос был хорошо знаком Лотти. Лицо сестры Бригитты в свете тлеющих углей искажала злорадная ненависть.

– Та женщина-рыцарь сказала, что ты проспишь неделю, но, видимо, по ошибке дала тебе дозу только на три дня. Что ж, для начала сними это шлюшье платье. – На шее у сестры Бригитты покачивался медальон. Блокатор. – Тебя ждут грязные тарелки с ужина. Если закончишь быстро, сможешь покаяться перед рассветом. А завтра…