Книга Порочные идеалы, страница 27 – Элвин Гамильтон

Нора и сама не раз видела гримов после взрыва в «Рикхаусе». Они часто перегораживали улицы и скандировали лозунги, пряча лица за оловянными волчьими масками с дешевой отшелушивающейся золотой краской. Но они никогда не смели подобраться так близко. Ни к ней, ни к 1-му кругу Вальштада.

Впрочем, раньше у них никогда не было такого шанса.

Все четыре потенциальные Наследницы в одном месте. Куча фотографов в качестве свидетелей.

А потом прямо у Норы на глазах грим подошел к полицейскому, стоявшему к ней ближе всех. И полицейский… сделал шаг в сторону.

Впервые, глядя на гримов, Нора ощутила не раздражение, а что-то иное. Она почувствовала опасность.

Нора попыталась активировать защитные чары на кольце, но вспомнила, что утром отдала его владельцу газетного киоска.

Все случилось мгновенно. Она даже не успела понять, что происходит. Только увидела занесенную руку и что-то блестящее, прежде чем ее ударили в грудь.

Фотографы закричали. Модести, как раз садившаяся в машину, обернулась, чтобы полюбоваться крахом Норы. Констанс и Клеменси замерли в шоке. Рыцари тут же взялись за дело – двое ринулись в толпу, другие направились к Норе.

Нора опустила взгляд. Ее платье окрасилось в алый. Здравый смысл подсказал, что в нее выстрелили.

Но она совсем не ощущала боли. Пуля в груди должна была причинять страшную боль.

Нора дотронулась до красного пятна. На пальцах осталось… вино, сообразила она, а потом поднесла руку ко рту. Да еще и дешевое вино. Оно стекало по ее телу, а затворы камер защелкали вдвое быстрее, жадно запечатлевая унижение будущей Наследницы Хольцфалль.

Модести едва скрывала злорадство.

Нет уж, так не пойдет.

– На будущее учтите: я предпочитаю шампанское! – прокричала Нора вслед гримам, уже растворившимся в толпе. Она сбросила с плеч лямки испорченного платья, обнажив белую сорочку под ним. – В самом деле, я провела в нем всю ночь – оно успело выйти из моды, – сообщила она фотографам и позволила ткани соскользнуть на землю. Камеры пришли в неистовство.

Ее кожу начало покалывать от пьянящего осознания, что она обратила ситуацию себе на пользу. И от удовлетворения при виде кислых лиц кузин.

– Так-то лучше, – объявила Нора, перехватив поудобней стопку газет.

Кто-то накинул ей на плечи тяжелую куртку за миг до того, как Нора поняла, что к ней пришли на выручку.

Отдав куртку, Тео расправил рукава рубашки. Он загораживал Нору от объективов камер. Защищал ее, как делал с самого детства. С тех самых пор, как встал между ней и бессмертным брэгом в облике коня, забредшим в загородное поместье Хольцфаллей. Нора вознамерилась на нем покататься. Сейчас она понимала, что Тео был прав: идея была идиотская. Но это Нору редко останавливало. Остановить ее смог лишь Аларик, повалив на землю и удерживая до тех пор, пока конь не ушел обратно в чащу. Пока Аларик держал ее, они вместе с братом – им в то время было всего семь и восемь – проникновенно объясняли ей, что таков их рыцарский долг. Защищать ее любой ценой.

Теперь Аларика не было рядом. Остался только Тео, по-прежнему готовый встать между Норой и ее страстным желанием покататься на дикой лошади.

Они без слов обменялись взглядами.

Тео хотел, чтобы она села в машину.

Нора не хотела садиться. Это будет выглядеть так, будто она напугана. А она вовсе не боится.