Книга Порочные идеалы, страница 33 – Элвин Гамильтон

Лотти было знакомо это имя. Она видела Грейс Хольцфалль в газетах вместе с ее сестрой, Верити. Они были так похожи, что Лотти затруднялась сказать, кто из них кто. Даже сейчас, пытаясь вообразить ее лицо, она не была уверена, кого из сестер представляет. Вместо этого она раз за разом возвращалась к образу девушки из мыслей Бенедикта. Девушки с сердитым взглядом и ожерельем на шее.

– Почему именно сейчас? – произнесла Лотти вслух, будто пытаясь обратить слова в реальность. – Почему она прислала вас сейчас?

– На самом деле она прислала нас шесть дней назад, – сказал мистер Брам, явно недовольный тем, что Бенедикт прервал его речь. – Но монахиня твердила, что ты якобы ушла в паломничество. Разумеется, мы ей не поверили, но тебя нигде не было, сколько бы мы ни обыскивали монастырь. До сегодняшнего дня.

Яма среди шиповника. Лотти вдруг все поняла. Сестра Бригитта вовсе не наказывала ее. Она бросила ее в яму, чтобы спрятать от этих людей. От тех, кого прислала ее мать. Ее мать, которая вовсе не была нищей, грешной женщиной без мужа, неспособной прокормить ребенка. Ее матерью была Грейс Хольцфалль, одна из богатейших женщин в мире.

– Она… – Лотти непроизвольно сжала зубы, не позволяя словам вырваться наружу. Она не собиралась давать им повод повернуть обратно в Гельд. Но если ей предстояло вернуться в монастырь, пусть лучше это случится сейчас. Она не хотела, чтобы мать увидела ее и отослала назад. – Мать отправила меня туда из-за проклятия, да?

Мистер Брам оторвался от бумаг. Его очки упали со лба на нос.

– Проклятия? – Он принялся внимательно ее изучать, будто пытаясь найти третью руку.

– Имейте в виду, – слова полились из нее сплошным потоком, – у сестер Благословенного Шиповника ничего не вышло. Они не смогли снять с меня проклятие. Если мать хочет вернуть меня, потому что думает…

– Лотти, – прервал ее Бенедикт, глядя на нее через зеркало. – Что за проклятие?

– Я слышу… мысли, – через силу выдавила Лотти. Она никогда никому не говорила о проклятии. Монахини предупреждали, что жители деревни станут презирать ее, если узнают. – Порочные мысли окружающих.

Мистер Брам резко выпрямился:

– Ты обладаешь даром телепатии?

– Это проклятие, – торопливо возразила Лотти. – Проклятие за рождение вне брака.

На переднем сиденье презрительно фыркнул Бенедикт:

– Если бы все внебрачные дети Хольцфаллей обладали одним из самых ценных врожденных талантов, они вообще перестали бы жениться.

– Совершенно верно. – Мистер Брам с энтузиазмом закивал. – В семье Хольцфаллей не рождалось телепатов со времен…

– Со времен Джастиса Хольцфалля. – Бенедикт побарабанил пальцами по рулю. – Советую тебе раньше времени не афишировать этот талант. Кларенс, – обратился он к мистеру Браму, – не сомневаюсь, мы можем рассчитывать на твое молчание. И на то, что ты одолжишь нашей юной Хольцфалль свой блокатор.

– Само собой! Разумеется! – Кларенс Брам тут же стащил с пальца золотое колечко и протянул его Лотти. Кончики его пальцев на миг коснулись ее ладони. И Лотти услышала его мысли.

Разум мистера Брама напоминал спешащие часы. Он прекрасно понимал, что является лишь шестеренкой в сложном механизме, работающем по воле Хольцфаллей. Лишь одним из сотен их семейных юристов. Он работал не покладая рук, чтобы добиться своего нынешнего положения. Его переполняла гордость всякий раз, когда он мог купить своей жене хороший кусок мяса после очередного повышения. Но дальше карабкаться было некуда. Пока к нему не обратилась Грейс Хольцфалль. Он знал, что идти против Мерси Хольцфалль опасно, но при ее правлении он уже никогда не поднялся бы выше. А если он добьется благосклонности ее дочери… Измена не считается изменой, если ты привозишь в Вальштад новую Наследницу.