Книга Порочные идеалы, страница 35 – Элвин Гамильтон

Девочка не шевельнулась, когда Бенедикт осторожно приблизился. Даже когда он присел в шаге от нее и протянул руку, чтобы проверить пульс.

А потом она вдруг растворилась в воздухе.

Лотти отпрянула и судорожно вдохнула.

Мистер Брам поднял взгляд.

– Что такое? – спросил он, отвлекшись наконец от своих бумаг.

Лотти завертела головой, ища взглядом исчезнувшую девочку. Где-то же она должна была быть. Девочки просто так не исчезают, даже с помощью магии. Краем глаза она уловила какое-то движение среди деревьев за мгновение до того, как из темноты выпрыгнул волк.

– Осторожно! – непроизвольно вырвалось у Лотти.

Бенедикт уже вскочил на ноги и разворачивался, одновременно вынимая из ножен меч.

Клинок описал плавную дугу и встретился с шеей волка, но крови не пролилось ни капли; вместо этого зверь упал на дорогу с пронзительным металлическим лязгом.

Лотти уже видела волков. Она знала, что они не должны блестеть.

Но у этого не было ни шерсти, ни мышц. Его тело поблескивало в свете автомобильных фар, а суставы скрипели. Капли дождя барабанили по металлической шкуре, пока волк вновь поднимался на стальные лапы.

«Не ходи в лес, дитя, – говорилось в сказках. – Там подстерегают опасности, которые тебе пока не одолеть».

Волк снова кинулся на Бенедикта, широко распахнув пасть с бритвенно-острыми клыками. Но Бенедикт оказался быстрее – он увернулся так же молниеносно, как уложил на землю Конрада одним ударом. Чудовище пролетело над ним.

Из леса показались еще две металлические фигуры.

Волки, вспомнила Лотти, всегда охотятся стаями.

О печальной участи непослушных детей, забредших в лес, ходило множество историй. Пастушок, что пошел вслед за ягненком во тьму и так и не вернулся; девочка, которой надоело сидеть под окном у бабушки и от которой остались только клочки красного плаща.

Над головой у Лотти раздался грохот, и она вздрогнула – что-то ударилось о крышу автомобиля. Потом справа послышался шум. Она резко обернулась и встретилась лицом к лицу с одним из волков. Он таращился в окно пустыми металлическими глазами. С такого близкого расстояния Лотти различала каждую блестящую детальку на его морде, даже вырезанное подобие усов. Морда скорее напоминала череп, чем голову живого волка.

Мистер Брам вскрикнул и отполз назад по сиденью, как можно дальше от металлического чудовища, вцепившегося зубами в посеребренную ручку, как собака в кость. Вот только собаке не хватило бы сил сорвать дверцу с петель. Лотти тоже попятилась, лихорадочно оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия.

– Кларенс! – крикнул Бенедикт. Он пытался отбиться от трех окружавших его волков. У одного из них была повреждена лапа – она болталась на проводках, торчащих из механического сустава. Но двое других были целы. – В бардачке лежит люстр!

Мистер Брам не пошевелился. Он съежился на сиденье, глядя на металлических чудищ в немом ужасе. Очки съехали набок, а шляпа-котелок оказалась расплющена о спинку кресла. Кажется, он даже не услышал Бенедикта.

Зато Лотти услышала.

Судорожно дыша, она приподнялась на сиденье и заставила себя сосредоточиться на двух словах. Люстр. Бардачок. Люстр. Бардачок. Люстр. Она понятия не имела, что такое люстр. Да и бардачок тоже. На переднем сиденье было пусто, если не считать аккуратно сложенной куртки Бенедикта.