Книга Порочные идеалы, страница 57 – Элвин Гамильтон

Мерси Хольцфалль сидела за столом, сложив руки. За ее спиной, окровавленный и измотанный, стоял Бенедикт. При виде него у Лотти перехватило дыхание. Губа разбита, а на челюсти расплывался синяк. Но он был жив. Он стоял на ногах без посторонней помощи.

Облегчение захлестнуло ее с головой, но все же Лотти невольно задумалась о трех других рыцарях. Скольким людям пришлось погибнуть, чтобы проложить ей дорогу?

Взгляд Бенедикта немедленно устремился к Грейс. Их глаза встретились естественно, как детали, предназначенные друг для друга. За долю секунды они словно успели обменяться сотней реплик. Лотти увидела, как дрогнула рука Грейс, будто она хотела дотронуться до Бенедикта.

Но затем ее мать опустила взгляд и элегантно уселась напротив письменного стола. Лизелотта встала за Мерси Хольцфалль, рядом с Бенедиктом, сложив руки за спиной и глядя прямо перед собой. Тео занял такую же позицию у дверей.

Лотти осталась стоять. Все остальные здесь знали свои места, а она едва успела встретиться со своей семьей.

– Я не собираюсь выворачивать шею, – сказала Мерси Хольцфалль, не глядя на нее. – Садись. – Ветви за их спинами вновь переплелись, перегораживая выход.

Лотти села.

Стол был уставлен фотографиями детей и внуков Мерси. На одной из них три светловолосые девушки и одна темноволосая позировали в купальниках на палубе яхты. На другой – пятеро детей, три девочки и двое мальчиков, играли в крокет. Самый младший из них был не выше молотка, который держал в руках. Еще на одной фотографии были запечатлены Грейс и Верити Хольцфалль в бальных платьях, еще подростки, заливающиеся хохотом. Мерси окружала целая армия Хольцфаллей в серебряных рамках, напоминая Лотти о том, чего она была лишена.

– Что ж, – наконец заговорила Мерси, но обращалась она не к Лотти. – Навевает воспоминания, не так ли, Грейс?

– Даже не знаю. – Грейс порылась в своем изумрудном клатче, выудила сигарету и закинула ногу на ногу, неприлично обнажив ее. – У тебя появились морщины. – Лотти задела беспечная дерзость, с которой Грейс обращалась к матери. За сегодняшний день эта женщина дважды пыталась ее убить. – А меня сложнее запугать, чем тогда, в девятнадцать. Огонька не найдется? – Она протянула сигарету в сторону Мерси, но та лишь нахмурилась. – Нет? – Грейс щелкнула пальцами, и бриллиант на одном из ее колец выпустил язычок пламени, который она поднесла к сигарете.

Огонь едва коснулся кончика сигареты, когда Мерси самую малость приподняла мизинец над поверхностью стола. Лотти моментально ощутила, как в воздухе разлилась чистая энергия. Лампочки в кабинете мигнули, а потом загорелись еще ярче. Вдруг одна из них лопнула, усыпав пол осколками стекла.

Огонек на кольце Грейс погас.

Лотти усилием воли заставила себя не шевелиться. Мерси, несомненно, с такой же легкостью могла уничтожить и ее.

– Ты повзрослела, но не поумнела. – Не повышая голоса, Мерси Хольцфалль опустила мизинец и побарабанила пальцами по обитому кожей столу. – Считаешь, тебе есть чем гордиться? – Она указала на Бенедикта. – Один рыцарь ранен, десятки других мертвы…

«Десятки?» – хотела переспросить Лотти, но Мерси продолжила перечислять прегрешения Грейс:

– Наша семья подверглась унижению, и все ради того, чтобы ты поставила наше будущее под угрозу из-за своей ошибки?