Книга Порочные идеалы, страница 71 – Элвин Гамильтон

В детстве Лотти всегда представляла маму живущей в ветхой лачуге. Монахини говорили, что именно такая участь ждет зазнавшихся молодых девушек из деревни, решивших попытать счастье в большом городе.

– Я думала, ты не могла позволить себе дочь.

– Ты была права. – Грейс смотрела в сторону, но Лотти распознала горечь в ее голосе. – Есть в этом мире плата пострашнее денег, Оттолина. – Она села напротив, обнажив голую ногу под шелковым халатиком. – А теперь я не могу позволить себе не иметь дочь. От победителя Веритас зависит, что получат другие члены семьи и получат ли хоть что-то. Этот номер не достанется мне просто за красивые глаза.

Лотти потянулась за второй булочкой, но поймала на себе взгляд матери и отдернула руку, чтобы не выглядеть обжорой.

– Все было бы нормально, если бы финансами управляла Верити. Но Проспер и Пейшенс ненавидят меня за то, что я не ополчилась против Верити вместе с ними. Их дети не дадут мне и ломаного гроша. Раньше я могла положиться на Онору, но за последние годы она слишком поддалась влиянию моей матери. Чтобы я могла позволить себе дочь, мы должны выиграть.

«Мы». Грейс протянула руку и с улыбкой откинула волосы с лица Лотти. У той сжалось сердце от этого скупого жеста. Она много раз видела, как миссис Хен убирает волосы с лица Эстель, а та отмахивалась от нее, как от назойливой мухи. Лотти каждый раз умирала от зависти, мечтая о такой же заботе. В этот миг она отдала бы что угодно, чтобы остаться с матерью. Чтобы остаться ее дочерью. Неважно, чего мать от нее хотела, главное – что хотела ее.

Кто-то резко постучал в дверь, нарушив их идиллию.

– Входите! – Грейс опустила руки, и Лотти обдало холодком. Дверь распахнулась, и в номер вошла женщина в возрасте, одетая в безупречную серую униформу. Одной рукой она цепко удерживала молоденькую горничную.

– Мисс Хольцфалль, сожалею, что приходится вас беспокоить, – подобострастно начала женщина, – но эта мерзавка только что пыталась отправить сообщение в «Вестник».

Она протянула Грейс записку, нацарапанную на маленьком листке бумаги. Вверху золотыми буквами значилось: «Отель “Парагон”». Грейс скользнула по записке взглядом и отбросила в сторону.

Записка упала на стол между блюдами с булочками и свежими фруктами, и Лотти прочла:

Лотти понятия не имела, что за ними кто-то наблюдает. От страха у нее по спине побежали мурашки. Но Грейс лишь вздохнула, как над досадной мелочью, случавшейся регулярно.

– Думаешь, «Вестнику» необходимо знать о моих разговорах с дочерью?

Горничная наконец подняла взгляд:

– Газеты щедро платят за любые новости о новой Хольцфалль. Не я напишу, так кто-то другой.

Лотти сняла с пальца блокатор. От молодой горничной волнами исходило отчаяние, едва прикрытое дерзостью. Она страшно нуждалась в этой работе. На нее полагались мать и две младшие сестры. Если ее уволят, они все могут оказаться на улице. Но все же гордость не позволяла ей умолять.

– В таком случае и работу потерял бы кто-то другой. – Грейс зевнула.

– Вы хоть знаете, сколько нам здесь платят? – Страх горничной обернулся злостью. – Знаете, сколько мы получаем, убирая за вами день и ночь и таская подносы с едой, к которой вы едва притрагиваетесь?! – Лотти чувствовала, как сводит от голода живот горничной. – Вы жалуетесь на безденежье, а сами носите бриллианты. У вас есть все, и вы ничего не оставляете нам.