Онлайн книга «Кровь в наших жилах»
|
Александр открыл дверь в сени, замечая, как тут же замерли женщины и даже староста — этот-то чего, он в своем доме находится! — Крынина, Глафира Семеновна… — Я, — робко сказала женщина, подаваясь вперед из-за спины старосты. — Прошу, деньги уберите — за взятку лицу при исполнении положено наказание в зависимости от размера взятки. Вашему сыну, как и Жукову, и Егорову ничего не грозит — сейчас протокол оформят, они его подпишут и отпустим. Правда, вашему Архипу чуть-чуть подождать придется — маг пока спит. Проведем освидетельствование Архипа на оворотничество и отпустим. Глафира Семеновна, пройдите — требуются ваши показания; остальные — свободны. Идите домой, скоро ваши сыновья придут. И на будущее убедите их сразу сообщать властям о найденных трупах — всем будет проще. Ежу же ясно, что при той степени разложения у покойной, которую они нашли в лесу, парни никак не могли быть её убийцами. Крынина бочком протиснулась в дверь, словно боялась чего. Староста вновь раскомандовался, выгоняя оживших Жуковых и Егоровых на улицу. Александр захлопнул дверь в сени и осмотрелся: Демьян, высунув от усердия язык, заканчивал свои бумаги, Владимир оформлял протокол осмотра, один Погорелов маялся у окна, высматривая там что-то. — Погорелов! Парень дернулся, резко разворачиваясь — сразу видно, что в армии хорошо служил: — Я! Александр кивнул ему на стол, за которым сам делал записи: — Показывай, как умеешь писать… Пиши на имя прокурора Губернского суда надворного советника Уварова ходатайство о пересмотре дела крестьянина Крынина… Как там дальше по батюшке, Глафира Семеновна? Крынина взмолилась: — Ваше высокородие, деньгов нет совсем. Прошлый раз за ходатайство «снегиря» потребовали, где я его возьму? Мне бы Архипку спасти… Не губите, ваше высокородие! Александр мысленно выругался, сосчитал до десяти и снова начал: — Ладно, тогда, Погорелов, пиши ходатайство на имя тайного советника Калины, Опричный сыск. Крынина стала белеть: — Да не примут псы такое. Мне прокурор-то сказал, что нет невинно осужденных, что не бывает такого. Громов согласился с ней — он это прозвище опричников терпеть не мог: — Псы не примут. Опричники — да. Погорелов, еще и на имя архиерея жалобу пиши, что забыл господин прокурор Уваров о самом главном невинно осужденном. О Христе. Хотя я сам доведу это до сведения и прокурора, и архиерея. Погорелов вздохнул: — Зря вы так. — Как? — повернулся к нему Алесандр. — Надежду вселяете. Вы взлетите по карьере, уедете, а болото тут снова затянет, снова будут тянуть мзду, да еще и прошлое всем припомнят. — А кто сказал, что я отсюда, из Суходольска куда-то собираюсь уезжать? — Так… А что вам делать в нашем болоте? — Квакать, — мрачно заявил Александр. — Виноват, сорвался. Погорелов, холера, садись уже и займись делом! * * * Светлана проснулась поздно — старостиха Марфа Петровна поведала, накрывая на стол в мелкой кухоньке, что сам «ваш родие» запретил её будить, велел, мол, на цыпочках ходить и не тревожить. — Вот, не тревожили, — развела Марфа Петровна руками. — Да вы кушайте, кушайте, усе свежее! И яишенка, токмо пожарила, и блинцы, и сметанка! Может, вам варева сладкого подать? Иль еще чего? Старостиха явно не знала, как такую важную гостью, настоящую магиню, потчевать. Видимо, Демьян чего наболтал ночью, не иначе — у него язык без костей. Саша бы не стал так старостиху впечатлять доблестями Светланы. |