Онлайн книга «Кровь в наших жилах»
|
— Спасибо, больше ничего не надо, — сказала она, быстро бормоча молитву и принимаясь первым делом на жареную на сале многоглазую яичницу с уже побелевшими желтками. Официально, Светлана вместе с другими полицейскими, в дороге. Путнику в дороге можно непостное. Блины, толстые, с кружевным краем, она решила съесть потом, если влезут после глазуньи. Кромеж молчал, не вмешиваясь. Интересно, они еду пробовали на яд или лишь присматривали, как Марфа Петровна готовила? Хорошо хоть не вмешались, накрывая на стол… От огромной русской печи жаром несло, так что дышать на кухоньке было тяжеловато. По виску Светланы струйка пота потекла. Из горницы доносилось приглушенное бормотание, и не понять, что там обсуждают. Хотя Сашину «холеру» было то и дело слышно. Светлана не сдержала улыбки, думая о нем. Вчера он, когда шли ночевать в дом старосты, даже не пытался отправить её кромежем в городской дом. Он не командовал ею ни как жених, ни как «ваш родие». Старостиха так и осталась в кухонном закуточке. Она встала у мелкого оконца и подобострастно смотрела на Светлану, готовая подать что-нибудь по первой же просьбе. Марфа, на вид лет тридцати пяти, а то и сорока, снова и снова теребила рукав вышитой сорочки — волновалась из-за высокой гостьи. Светлана понимала её — уже второй день в доме старосты бедлам творился: вчера урядник в доме допрос устроил, парней связал да велел в доме под присмотром держать — волостное правление в Смольниках, а жандармы только в Волчанске. Сегодня «ваш родие» устроил допросы в горничной, еще и мага непонятная… И всем кланяйся, и всех корми… — Может, присядете рядом? — предложила Светлана. У неё из-за взглядов старостихи кусок в горле только чудом не застревал. Отвыкла она уже от такого за годы не во дворце. Марфа Петровна замахала руками, так что шаль на груди разошлась в стороны, показывая вышитый ворот сорочки: — Да как можна та! Вы кушайте, кушайте… Можа, вам чайку? Только чай копорский, не обессудьте. Ваше родие уже поморщился, но пил. Светлана отодвинула тарелку с побежденной яичницей и согласилась: — Можно и чайку. И все же, сядьте, пожалуйста. Я хочу вас кое о чем спросить. Рукаву сорочки скоро плохо придется — старостиха его дернула от волнения, а потом помчалась к самовару — чай наливать. Светлана нахмурилась, пытаясь вспомнить сорочки на вчерашних покойницах — не присматривалась вчера, а вот зря! Марфа Петровна чай подала и все же села на край лавки, готовая бежать при малейшей опасности — видимо, подозревала, что городская мага куда как хуже привычных деревенских ведьм. Светлана подалась к ней: — Я могу посмотреть вышивку на вашей сорочке? Марфа даже отпрянула в сторону от Светланиной руки: — Да чегось её смотреть. Вышивка как вышивка. Обычная. Суходольская. — И все же… Старостиха осторожно протянула руку, словно Светлана её сейчас откусит. — Все, как у всех, — пояснила Марфа Петровна, наблюдая, как палец Светланы заскользил по красным, уже растрепавшимся от старости нитям вышивки. — Крестом вышиваем. Эт не я делала, это племяшка моя. — А что это? — спросила Светлана. Она помнила, что подобные узоры были на сорочках, которые ей присылала Агриппина Сергеевна для защиты от Нави. — Красивый узор. Марфа Петровна раскраснелась от похвалы и принялась показывать да рассказывать: |