Онлайн книга «Предзимье. Осень+зима»
|
В палату влетел ошарашенный Владимир. — Простите, что мешаю… — Его взгляд замер на Таиных пальцах, утонувших в ладони Гордея. — Слушаю! — сухо сказал Гордей. — Что случилось? Владимир отмер: — До вас не могли дозвониться… Там полоз… — Что? — Тая от испуга выморозила палату. По стеклу расползлись снежные узоры. — Полоз, которого победил Илья Андреевич, это Белкин. Не Подосинов. — Ушел, зараза… — с каким-то непонятным чувством в голосе сказал Гордей. Очень похоже на восхищение. Владимир напомнил: — Так купол еще стоит. Поиски возобновили, ваше превосходительство. — Он ушел еще шесть дней назад. Сразу после взрыва императорского маглева. На Кошкина нападал Белкин, и на Виноградова, пойдя на поводу феромонов, тоже напал он. Черт, не знаю, восхищаться или найти и прибить на месте Подосинова. Мразь, но до чего талантливая! Если бы не ошибка с Виноградовым, пролившим на себя феромоны, то все бы повесили именно на Белкина, потому что вот он на блюдечке лежит… А все остальное только наши, Тая, домыслы были бы. Никаких улик. * * * Илья пришел в себя на третий день. Первыми дрогнули пальцы в Таиной руке. Тая встрепенулась, просыпаясь на стуле — умудрилась задремать, ожидая его возвращения. Потом затрепетали ресницы. Они у него для змея вполне густые и пушистые. Потом открылись глаза, блеснув расплавленным золотом. Потом Илья прошептал: — Та… ю… ша… — Каждый слог он буквально выгрызал у воздуха. Потом ворвались медсестры и доктор. Тая выходить из палаты не стала — чего она там не видела в медицинских манипуляциях? Илья больше мумию напоминал, чем человека. Зашитые раны. Заживающие ожоги от магимпульсов. Пересадка кожи там, где не удавалось стянуть края ран. Несколько собранных на операции переломов. Удивительно, что он еще жил. Тая, отпустив упирающие до последнего пальцы Ильи, отошла к окну, чтобы не мешать врачам, и смотрела, как за окном перестал валиться снег. Небо быстро очищалось. Уже к вечеру от снега останутся только лужи. Он с тихим шорохом скатывался с еще зеленых листьев кленов, берез и сирени. Сосны же терпеливо ждали, когда снег соизволит растаять. Тая достала походник и написала Гордею: «Он пришел в себя.» «Умница!» — ответил Гордей. Потом он опомнился и добавил: «Ты умница, а не он.» «Умница, что сообщила! Вот!» «Хотя он тоже не дурак — упускать тебя только дурак бы и стал!» Через четверть часа кутерьма в палате закончилась, и Тая смогла подойти к Илье обратно. — Жив? Он виновато на нее посмотрел: — Жив… Прости… Я тебя подвел… — Вот дурной. Чем ты меня подвел? — Не сдержал слово… и влип… — Он принялся перечислять все свои ошибки: — клык не выбил… Пломбу не поставил… Моргать не научился… Тая не сдержала улыбки: — Но выжил же. Это самое главное. Героям за это положена награда… Он улыбнулся ей в ответ — сил хватило только еле-еле обозначить улыбку приподнятыми кончиками губ: — Гордей, да? — Прости? — Тая его искренне не поняла. — Он сейчас принесет… салфетки и бутерброды. Смех Тая сдерживать не стала — Илья тут, он жив, кризис миновал, теперь можно улыбаться, смеяться, дышать, жить. — Ты его переоцениваешь — про салфетки он не вспомнит, но еду точно принесет для героя. И раз ты хочешь награды именно от меня… Она потянулась и осторожно поцеловала Илью в губы, помня, что он весь изранен. |