Книга Журавли летят на запад, страница 120 – Анна Рябинина

И она ему отказала, когда он пришел свататься. Сказала, что больше не хочет быть его женой, что у нее появился кто-то еще. Думаю, у нее никто не появился, но так всегда проще – сказать мужчине, что ты уже «занята», потому что простое «не хочу» они не понимают, им проще осознать авторитет другого мужчины, другого «владельца» в их сознании, чем принять желание женщины. Как если бы люди не стали воровать мебель из дома, потому что у нее есть хозяин.

В тот момент я так сильно обрадовалась, что сказала ей об этом сейчас, а не потом, ведь то, как повел себя брат, напугало меня до ужаса. Он пришел домой, кричал, бил посуду, даже проделал дыру в стене. Он называл все девушек продажными, говорил, что мы одинаковые, говорил, что лично проследит, чтобы я не бросила своего мужа. А я сидела на лестнице, слушала и плакала.

Брат в итоге умер, а я убила своего мужа.

Мой муж не был плохим. Впрочем, может быть, я просто плохо его знала. Он был красивым, но довольно скучным. Говорил одно и то же по сто раз, делая вид, что совершает открытие, достойное, чтобы встать на уровень с Ковалевской или Виже-Лебрен. Но…

Не знаю. Я видела его с друзьями – каким злым он был, когда пил, как ругался на девушек-официанток, как иногда, заговорившись, называл нас, женщин, дурами и предательницами. Однажды он ударил меня, а потом, не встретив сопротивления, еще раз. Я попросила развод, а он запер меня в доме на трое суток. Это было…

В тот момент я просто ждала его, произойди со мной такой сейчас – я бы разбила окна и сбежала.

Он не хотел меня отпускать, хотя я и не понимала, зачем я ему нужна. Может быть, ему просто нравилось говорить, что у него есть невеста и жена. Новый статус, новое уважение от других мужчин, и я была медалью, которую он с гордостью повесил себе на грудь.

Убить его не было сложно. В женских магазинах до сих пор продается косметика с высоким содержанием ртути и других опасных веществ, нет ничего невозможного в том, чтобы подмешивать их в мыло, воду, стирать в них его одежду. Он умирал медленно, но не особо мучительно. Сначала кашлял, а я отстирывала кровь с его рубашек, потом стал редко подниматься с кровати.

Плохо только то, что это повлияло и на меня, и ребенок, которого он захотел зачать, не родился. Может быть, подсознательно я этого и хотела – мне до сих пор больно вспоминать о том, как зло, жестоко он вжимался в меня в тот день. Мы много раз занимались сексом, но в тот раз он вернулся домой злой и пьяный, схватил меня за руки так, что синяки не сходили еще неделю. Я плакала – и с тех пор боюсь спать на спине, оказывается, в слезах правда можно захлебнуться. И с того вечера запиралась в комнате раньше, чем он возвращался. Обойдется.

Да, полагаю, я его все же ненавидела.

Просто это сложно – одно дело не любить абстрактных мужчин, которые делают мою жизнь хуже, а другое – сказать, что кто-то близкий сделал тебе больно.

Сунь Ань оказался лучше. Я не буду говорить «другим», потому что это означало бы, что есть какие-то дефектные мужчины, а есть нормальные, но это не так. Боль причиняют тоже обычные мужчины, и мы видим их на улице каждый день. Просто Сунь Ань… Я так глупо влюбилась, представляешь? Он был смешным, он был милым, он целовал меня так, будто я была его сокровищем, шутил глупые шутки, ворчал на все подряд, и мне правда-правда было рядом с ним хорошо.