Книга Журавли летят на запад, страница 35 – Анна Рябинина

– Вы тут новенькая, я прав? – спрашивает он при первой встрече.

– А вы приходите так часто, чтобы сразу понимать, кто тут впервые? – откликается она.

У Вэй смеется, и в этот момент в его глазах мелькает капелька жизни, впрочем, она довольно быстро тает в черноте.

На собрании он сидит тихо, слушает болтовню, напоминая Ван Сун паука в углу: сначала заметно не особо, но потом как свалится на голову в темноте – и страху не оберешься.

– А вы тоже девушка, раз вас сюда позвали? – задиристо спрашивает она его. У Вэй удивленно распахивает глаза, а затем приглушенно смеется.

– Я тут на правах кота, красивый, молчу, мной можно любоваться.

– Какая высокая самооценка.

– Нужно соответствовать жене.

– Очень разумная мысль.

– У меня других не бывает.

Ван Сун насмешливо хмыкает.

– Чем вы занимаетесь?

– Слежу за храмами.

– Вы шаман? – Ван Сун сама не понимает, почему ей в голову приходит такое старомодное слово. Возможно, дело в том, что сам юноша – словно воплощение слова «старомодный», будто посыпанный золотой пылью: волосы чуть с проседью, темные печальные глаза, скорбно поджатые губы, одежда, вышедшая из моды еще, кажется, при Цинь Шихуанди.

– Что-то вроде того, – соглашается юноша.

Он становится маленькой тайной Ван Сун.

– Куда это ты? – Хуа Бай сидит на кровати и зашивает платье, у подола которого разошелся шов.

– Гулять, – отзывается Ван Сун, не упоминая, что идет она с У Вэем. Хуа Бай бы не заперла ее в доме, но Ван Сун знает – не одобрила бы. Не очень понятно, за что тот так сильно Хуа Бай не нравится, но факт есть факт – та терпеть его не может, домой никогда не зовет, по имени обращается редко.

Так что пусть лучше не тревожится лишний раз.

– Она особенная, – так говорит У Вэй про Хуа Бай. – Сложная сильная девушка, которой не нужно объяснять, почему она кого-то не любит.

– Вас это не задевает?

– Ничуть. Напротив, мне лестно, что такой, как она, я сильно не нравлюсь. Это своего рода достижение, – он улыбается.

– А что в таком случае любовь Ло Хуан?

– Тоже достижение, просто в другой битве.

– Девушки не трофеи, за нас не нужно бороться.

– О, – он забавно, чуточку наигранно округляет рот. – Я полагаю, вы самые сильные противницы и самые сильные союзницы в любой битве, а не трофеи.

– И в какой же битве Хуа Бай стала вашей противницей?

– Вы засмеетесь, если я скажу.

Они сидят у фонтана на площади – фонтан этот находится на последнем издыхании и с трудном выплевывает клочья мутноватой, пахнущей канализацией воды на заросшие плесенью плиты.

– Ничуть.

– В битве колдовства и разума.

– Хуа Бай будет на стороне разума?

– Разумеется. И мне нравится, что вы мгновенно записали меня в колдунов, – У Вэй ей подмигивает. Не пытаясь понравиться, просто подмигивает – весело, дразня.

Ван Сун вытягивает ноги и начинает рассматривать стоптанные носочки ботинок.

– Вы очень на него похожи. Не на колдуна, наверное, а на божество.

– Как Фу Си?

– Не-а. Скорее, на маленького вредного духа лисы, который погрызет все ваши посевы, расстроится, если вы повесите над входом оберег, и потребует вашего первенца в качестве платы за моральный ущерб.

У Вэй начинает хохотать – тепло и искренне, впрочем, его глаза остаются такими же мертвыми, что выглядит чуточку пугающе, только чего Ван Сун бояться? У нее нет ни посевов, ни первенца.