Книга Журавли летят на запад, страница 45 – Анна Рябинина

– На чем мы остановились? – спросил тогда господин Эр.

– Священник встретил дьявола, – с готовностью ответил Сунь Ань, на что господин Эр хмыкнул.

– Это был не дьявол, совершенно точно нет, в Китае не водятся дьяволы.

– Тогда кто?

– Тогда священник еще не знал, – Чжоу Хань сразу понял, что сказка началась: голос господина Эра неуловимо изменился, стал тягучим, как старый мед, чуть печальным и задумчивым. – Он был удивлен, встревожен, но пока что он не понимал, что случилось нечто очень плохое. Некоторое время тот голос не возвращался, и он решил, что ему почудилось, только, конечно, у голоса были другие планы. Тот пришел примерно через неделю.

* * *

Многие встречи сливаются для Жильбера в одну – ночная болтовня, смех нежным звоном за окном и шумом ветра, его голова все же на коленях существа из тьмы и лунного света, а не на кошмарных подголовниках, одна деревня за другой, его собственные улыбки, из-за которых болит за ушами. Жильбер все думает – то же самое ли чувствовали христиане, когда к ним приходили святые духи-покровители^[26]? В детстве ему нравились истории о них – потому что это означало, что и к нему однажды придет невидимый друг, будет его заступником, стражем его «я»: «И дай мне друга, напарника, священного посланца священной силы, стража моей души, стража моей жизни, стража молитв, стража деяний»^[27]. Разве что страж деяний из этого существа выходит никудышный – за ним самим нужен глаз да глаз.

Одну из таких встреч Жильбер запоминает очень хорошо. Тогда голос приходит днем, пока Жильбер читает, прислонившись спиной к дереву.

– Чем занимаешься? – Тела у голоса снова нет, но Жильбер очень явственно ощущает его присутствие – ветер мягко касается его волос, трава весело шуршит у ног, листья на ветвях легко щекочут щеку.

– Читаю.

– Какой это язык? – спрашивает голос, и Жильбер улыбается – столько детской заинтересованности в этом вопросе.

– Французский.

– Это твоя страна, я прав?

– Да.

– Как тебя зовут?

– А ты скажешь свое имя в ответ?

Голос замолкает на пару мгновений – это ощущается во всем: в том, как тревожно затихает ветер, а трава перестает шуршать, в том, как замолкают голоса людей вдали. Будто весь мир затаил дыхание, чтобы узнать ответ, и сейчас стоит, как ребенок у комнаты с подарками, пытаясь подглядеть в щелочку.

– Ты можешь сам дать мне имя, – в итоге разрешает голос, и ему вторит пронзительный, острый вскрик птицы где-то в небе. – У меня его не было очень давно, я не помню уже, как оно звучало.

– Меня зовут Жильбер.

– Красивое имя, – подумав взволнованным шелестом листвы, решает голос. – А как ты назовешь меня?

Жальберу не нравились китайские имена – они были похожи на переломанные ветви деревьев, хрустели на языке и увязали в горле, как горький чай. Он не понимал, как они строятся, как должны звучать. Однако он помнил, как называли красивых людей – ему сказали, что обычно девушек, но почему-то казалось, что голос не обидится, если назвать его так: Мэй. Простое, легко звучащее имя, похожее на росчерк кисти или на плеск камней о водную гладь.

– Мэй.

Остается надеяться, что для голоса это имя не станет мешком на голове.

– Как красота? – удивляется голос. – Почему ты выбрал это слово?

Жильбер пожимает плечами.

– Мне кажется, тебе бы оно подошло. С фамилией только не уверен, думаю, другая бы звучала лучше, но я не очень разбираюсь в ваших порядках.