Книга Журавли летят на запад, страница 42 – Анна Рябинина

Или, может быть, он потому и хочет остаться тут – чтобы всегда помнить, как больно могло быть его стране, и он должен эту боль помнить.

– Хорошо, – медленно кивает Сунь Ань. – А я стану бессмертным, найду твою переродившуюся душу, и мы доживем до полета по небу! И посмотрим, правда ли там живут боги.

Чжоу Хань улыбается и кивает.

– Да, звучит замечательно.

С того дня он начинает думать про то, чтобы хоть раз Англию просто увидеть.

– Не хочешь съездить в Англию? – С таким предложением Чжоу Хань однажды приходит к Сунь Аню. Поскольку он имеет дело с самым неорганизованным человеком в мире, приходится принимать это во внимание и продумывать все десять планов на одно решение заранее, до того, как Сунь Ань в целом узнает о том, что они могут куда-то поехать. Поэтому Чжоу Хань все продумал, записал варианты, пусть и знает, что Сунь Ань в жизни ни во что вчитываться не будет, заранее предположил ответы на возможные вопросы и теперь готов поговорить об этом с самим Сунь Анем.

Сунь Ань поднимает голову от типографского станка: он борется с ним уже неделю и пытается заставить работать, только станок оказывается редкостной сволочью и просьбам не внимает. У Сунь Аня измазаны лоб и щеки, волосы растрепались, а рубашка испортилась и выглядит так, будто на ней зарезали кальмара. Станок холодно и безучастно стоит рядом и будто немного осуждает все в мире.

– Зачем?

– Почему нет? – Чжоу Хань пожимает плечами. – Ты скоро с ума сойдешь со своими бумажками.

Он подходит ближе к Сунь Аню, натягивает рукав рубашки на руку и вытирает полоску от брызг на щеке. А потом долго рассматривает появившееся на рукаве пятно – как дождевое облако на серо-голубом вечернем небе.

– Не отстирается же потом.

– Это у тебя не отстирается, потому что ты, верно, побросаешь все в воду и сбежишь, а у меня все нормально будет, – фыркает Чжоу Хань.

– Давай я буду тебе доплачивать за стирку и моей, – мгновенно предлагает Сунь Ань, легко отвлекаясь от своего станка.

– У тебя нет на это денег.

– Эх, – соглашается тот и, чуть помедлив, жалобно вздыхает. Мол, смотри, как я страдаю, никогда такого не было, и вот опять – меня обижает груда железок.

– Так поедем? – Чжоу Хань садится рядом с ним. – Я давно хотел, но меня на работе не отпускали, говорили, что не раньше, чем через год с момента, как я устроился, но теперь можно.

– Поехали, – кивает Сунь Ань. – Ты уже решил, как?

Чжоу Хань мысленно разворачивает карту со всеми вариантами маршрута и еле сдерживается, чтобы не начать рассказывать все по порядку – здесь мы посмотрим на Стоунхендж, здесь на домик, где убили двадцать человек, здесь – на сад с экзотическими цветами, точнее, это для англичан они экзотические, а дома на каждом углу росли.

– Можно на поезде, там билеты не очень дорогие. Кстати, Моргана рассказала, в какие места нужно обязательно сходить, у меня даже список теперь есть.

Разумеется, в версии Морганы были более приличные места вроде картинных галерей и музеев – впрочем, как догадывался Чжоу Хань, она знала места и более кровавые, но их, нежных и пугливых, тревожить не хотела.

– Так вы подружились? – хитро интересуется Сунь Ань.

– Она оказалась на удивление приятной. – И понимающей, как трудно сладить с Сунь Анем, поэтому план поездки они согласовывали вместе.