Книга Журавли летят на запад, страница 53 – Анна Рябинина

Ему хорошо было в Китае – хотя его и злило, что даже в мыслях он называл свою страну именно так, привык уже, – он понимал его, чувствовал, там были те, кем он дорожил. С Францией ему пришлось смириться, пришлось даже полюбить, потому что Сунь Ань ее любил, и иного выхода не оставалось. А Моргана была Англией – холодной, мрачной, где туманы пряжей наматывались на крыши домов, а мхи обгрызали камни по краям.

Англией, где он хотел бы умереть, но не хотел бы жить.

– Может быть, однажды получится, – пожимает плечами Сунь Ань.

– Ты думаешь, мы еще сможем попасть домой? – удивляется Чжоу Хань.

– А ты не согласен?

– Мне кажется, мы уже здесь навсегда.

Сунь Ань тревожно хмурится, и Чжоу Хань жалеет, что сказал это. Может быть, не стоило так его расстраивать?

Все же всем людям нужно во что-то верить.

– Ты же можешь писать ей письма, – решает Моргана.

– Кому? Зачем?

– Ван Сун. Просто так, чтобы сказать ей то, что хотел бы сказать.

– Мне кажется, я ничего не хочу, – задумчиво решает Сунь Ань. В целом, это логично – они же столько лет не виделись, наверное, Ван Сун их и не помнит.

– А родителям?

Сунь Ань опускает голову, и пряди волос падают ему на лоб.

– Не уверен, что они захотят меня слушать.

Поезд оглушительно ревет, потом немного тормозит, и они с Сунь Анем чуть не летят на пол.

– Дурацкие поезда, – ворчит Моргана и залезает на койку с ногами.

Ночью Чжоу Хань почти не спит – ему оказывается сложно расслабиться в незнакомом месте, поезд громко стучит колесами, за окном проплывают огоньки поселений. Интересно, как там живется людям – они будто постоянно в состоянии землетрясения, еще и грязно должно быть жутко.

В Китае железных дорог не было, а у них в деревне не использовались даже какие-то особенные машины. Однажды отец брал его с собой в город – они дошли до порта, где Чжоу Хань так хотел увидеть большие корабли, но увидел только маленькие лодочки. Те стукались в прилив о пристань и скрипели, когда на них вставали, проседая почти до самого края. Около них мотались пожилые рыбаки и какие-то мелкие дети. В смысле, еще меньше Чжоу Ханя.

– А такие лодочки во всех городах? – спросил тогда Чжоу Хань.

– Не знаю, – пожал плечами отец. А потом рассказал, что в этих лодках многие прямо и живут.

В Париже все думали, что в Китае нет нового оружия и там живут не очень умные, слабые люди, на Чжоу Ханя они смотрели сверху вниз, сначала презирая, потом, поняв, что он очень умный, сочувственно, мол, вот ведь не повезло родиться не французом, поэтому о том, какие лодки были в других городах, тот так и не узнал. Но долго думал, что жить в лодке так замечательно – можно ведь просто отвязать ее и уплыть так далеко, что никто не найдет. Только Сунь Ань, может быть, но просто потому, что Чжоу Хань этого захочет.

Во Франции тоже были пристани и доки – там стояли внушительные, большие корабли, они шумели, гремели, скрипели, и Чжоу Хань думал, что маленький мальчик в его душе был бы в восторге. В городе, куда они прибыли сначала и название которого Чжоу Хань не запомнил, те тянулись вереницей вокруг города, в Париже они были гораздо чище и меньше, но все равно казались пугающими.

Еще в том городе Чжоу Хань увидел станки, прядильные машины и какие-то монструозные точильные приспособления. С похожими сейчас возился Сунь Ань, только в Париже они были сложнее, а там, дома, совсем простенькие. Они чинились ударом по боку машинки, натужно скрипели во время работы и выдыхали черные пары какого-то дыма прямо в лицо.