Книга Журавли летят на запад, страница 54 – Анна Рябинина

– Они как монстры, – прошептал Чжоу Хань.

– Может, они и есть монстры, – хмыкнул отец.

– Тебе не нравится?

– А что в этих уродцах может нравиться?

Чжоу Хань потом рассказал об этом Сунь Аню, а тот авторитетно решил, что просто его отец не разбирается во всем этом. Сейчас сам Сунь Ань ругался на «эти проклятые железки», впрочем, скорее в любовью.

Поезд снова свистит, Чжоу Хань морщится и переворачивается на другой бок.

Огоньки за окном пропадают.

Как и следовало ожидать, Сунь Ань вносит хаос даже в выверенную и спланированную поездку – они договариваются встретиться с Морганой у отеля, но Сунь Ань где-то теряет свой чемодан и его приходится искать по всему вокзалу, потом они садятся не на тот трамвай, и тот, довольно подпрыгивая на колдобинах, увозит их куда-то в пригород Лондона.

Сунь Ань смеется, стоя прямо на порожке, так, что Чжоу Ханю приходится держать его за плечо, чтобы тот не свалился, и в какой-то момент они по-дурацки больно стукаются носами.

– Почему нельзя было посмотреть расписание нормально? – ворчит Чжоу Хань.

– Ну так же не интересно! – фыркает Сунь Ань.

Потом людей на платформе становится чуть меньше, и у них появляется возможность встать нормально.

– Моргана нас сгрызет.

– Думаю, она не против, она очень хотела сама погулять по Лондону.

– Только не говори, что ты специально увез нас черт знает куда, чтобы дать ей время на то, чтобы поотдыхать в одиночестве.

Сунь Ань пожимает плечами.

– Тебе правда так не нравится?

Чжоу Хань округляет глаза, но, откровенно говоря, сколько ни копайся, он бы не смог найти в своей душе злость на этого человека. Просто Сунь Ань был таким – шебутным, неорганизованным, беспокойным, и ему всегда это нравилось, просто потому, что сам Чжоу Хань был замкнутым и мрачным, и ему нужен был кто-то, кто немного оживлял его темное царство уныния. Так что нет, не то чтобы ему прямо совсем не нравилось.

Он, скорее, ворчал для профилактики.

– Красиво же, – замечает Сунь Ань, а потом весело щурится, так, что тоненький детский шрам у глаза изгибается, словно тоже улыбается, а в глазах начинает сверкать что-то очень злоехидное и довольное.

– Ага, – кивает Чжоу Хань.

– Да ты не туда смотришь! – Сунь Ань берет его за плечи и разворачивает в другую сторону. – Там поля.

И правда – поля. Зеленые с золотыми проседями, так далеко, куда только хватает взгляда, а над ними – синее небо с завихрениями серых облаков, будто старая ткань пошла дырами, а потом ее аккуратно залатали пряжей.

– А ты ехать не хотел.

– Ты не мог знать, что тут есть такие поля.

– Ну и что? – смеется Сунь Ань. – Прекрати дуться, – и тыкает его пальцем в щеку.

– Я не дуюсь.

– Куксишься.

– Откуда ты только такие слова выучил?

– У нас в типографии работает русский, ты не представляешь, сколько матерных слов он знает! – довольно делится Сунь Ань, за что Чжоу Хань только пихает его в бок.

Когда они доезжают до конечной, приходится повозиться, чтобы понять, откуда им теперь нужно уезжать обратно, точнее, разумеется, возится только Чжоу Хань, как единственный знающий английский, а Сунь Ань его морально поддерживает – мотивацией, ведь более невыносимых людей, чем сам Сунь Ань, не существует, а значит, Чжоу Хань все вытерпит.

– Только попробуй выйти не на нужной станции, – грозит Чжоу Хань, когда они садятся на трамвай в обратную сторону.