Книга Журавли летят на запад, страница 61 – Анна Рябинина

– Как дева Фекла^[29].

– Как кто? – удивляется Мэй, но Жильбер только качает головой. Едва ли так, и пора отучаться думать обо всем этом как о своей религии, тут все работает иначе.

– Мы останемся здесь? – решает спросить он.

– Шэнь Сяомин хочет показать тебе город, сходишь с ней погулять? – вопросом на вопрос отвечает Мэй.

– А ты пойдешь с нами?

Мэй качает головой, а потом устало прислоняется головой к стене.

– Нет, я не смогу.

– Ты так разозлился на том поле, что тебе стало плохо? – так искренне удивляется Жильбер, что Мэй весело хмыкает.

– Нет, просто устал.

Молчат они до самой ночи – молча ужинают, потом Мэй молча куда-то снова пропадает, возвращается, устало ложится на свою кровать и сворачивается в клубок. Жильбер, помучавшись с пару минут, все же садится рядом.

– А каким был мир до того, как все изменилось?

– Я плохо помню, – глухо отзывается Мэй.

– Но ты же говоришь, что раньше все было иначе, значит, помнишь.

– А ты помнишь, как росла твоя старшая сестра? Это не заметные изменения, они происходят каждый день, каждый день от магии отрывают кусочек, а я ничего не могу сделать, потому что… Это невозможно заметить, а когда изменения становятся необратимыми, что-то делать поздно.

Жильбер ловит себя на мысли, что он очень хочет поддержать Мэя, да только не знает, как. Хотя бы пообещать, что все будет с его Китаем хорошо. Что Мэй справится.

Конечно, Жильбер в это не верит – и думает, что было бы хорошо, если бы Китай хоть немного перестал быть похожим на страну из сказок о принцессах и стал бы современной страной. Может быть, тогда бы он перестал проигрывать европейским странам, только вот император не зря сын Неба – только оно и способно нести мудрость, а неверно сказавшие слово министры обречены на казнь.

Но Мэй же тут не при чем, верно? Он просто маленький дух, который, кажется, совсем не справляется.

– Так каким был твой мир раньше?

– И хорошим, и плохим, – решается начать Мэй. – Люди умели общаться с духами, помогали им, а духи помогали в ответ, можно быть отправиться в путь и встретить даосов, часть из них была бесполезна, но часть правда что-то умела. Императоры звали их ко двору и искали тайну бессмертия, народ злился, подчинял злую магию и устраивал восстания, а их подавляли, небо раскалывалось в день, когда умирал император. По лесу сновали лисички-оборотни, души мертвых и речные духи.

– Тебе нравился тот мир?

– Мне и этот нравится, – отвечает Мэй. – Здесь… многое стало более вольным. Точнее, пока не стало, но я чувствую, что совсем скоро все поменяется.

– Тогда почему тебе… – Жильбер не договаривает «так плохо», но кажется, что Мэй понимает.

– Потому что в том мире уже не будет места для меня.

– Это звучит уже совсем тоскливо.

– И мне не нужно твоё сочувствие, – глухо заканчивает Мэй.

– Но я правда тебе сочувствую.

Хоть и не понимает, зачем Мэю понадобился он. Может быть, многие существа, ему подобные, умерли, но не все же. Зачем ему тогда таскать с собой его, смертного мальчишку?

Мэй вдруг резко поднимается.

– Пойдем, я тебе покажу.

Берет его за руку, тащит по лестнице вверх, на крышу. Их ноги гулко стучат в стенах спящего дома, но на шум почему-то так никто и не приходит. На крыше Мэй берет его под локоть – очень мудро, учитывая, что голова начинает кружиться почти сразу.