Книга Журавли летят на запад, страница 69 – Анна Рябинина

У Вэй хмыкает.

– А за меня переживала.

Дорога начинает идти в гору – наползает на холм, стягиваясь в подножия, как плохо сидящая одежда, деревья кособоко держатся на склонах, Ван Сун тяжело вздыхает, представляя муки от попыток вскарабкаться наверх.

– Я что, похожа на даоса, которого держать меч учат раньше, чем говорить «Простите, пожалуйста»? – хмуро интересуется она.

– А почему именно в таком порядке? – мгновенно начинает интересоваться У Вэй.

– Был у нас в городе один, – Ван Сун взмахивает руками, пытаясь отразить свое отношение к подобным героям, теряет равновесие и чуть не летит обратно, приходится схватиться за веточку дерева, и та жалобно, протяжно хрустит. – Пришел, сказал, мол, вот, я ученик какой-то очень известной даосской школы, а ваш город проклят: прицепился какой-то демон, проклятие срочно нужно снимать, а иначе все женщины постепенно ослепнут, а у мужчин отвалится их достоинство.

– Прям так и сказал? – изумляется У Вэй, на что Ван Сун кивает.

– Носился по улицам неделю, пороги какой-то мерзко пахнущей гадостью обрызгивал, заклинания на каком-то незнакомом диалекте читал, может, просто на ходу слова выдумывал, конечно. Потом сверзился с крыши во время погони за этим несчастным демоном, сломал ногу и еще месяц провалялся в госпитале. Упал он, кстати, на лавку торговца фруктами, потом никак расплатиться с ним не мог. Зато все причитал, что пострадал в ходе суровой борьбы с потусторонними силами.

И еще показывал всем какие-то огрызки ленточек, которые якобы снял с убиенного демона, впрочем, Ван Сун сама ходила к месту обозначенной битвы не на жизнь, а на смерть, и даже пятна там никакого не увидела, только раздавленные яблоки.

На этот момент У Вэй уже не выдерживает и начинает хохотать.

– А они всегда такие были, что сейчас, что пятьсот лет назад, правда, тогда они одевались хотя бы красиво. Мне девчонки-даосы нравились больше – толковые всегда, умные ужасно, куда не надо – не лезут, попросишь помочь – помогают.

– И много таких было?

– Больше, чем казалось. Но ты же знаешь, как сильно не любят женщин – их же проще затолкать домой, в комнату с детьми, чем разрешить самостоятельно бороться с монстрами. Мне кажется, всех гадателей и целителей в ужас приводила мысль, что женщина способна сама себя защитить, и ей для этого не нужна их помощь, – У Вэй пожимает плечами.

Ван Сун ничего на это не отвечает, потому что ей кажется, что сейчас внутри нее что-то взорвется – слова клокочут внутри, как вода в зажатом ладонью кране, стоит отпустить, и та расплещется по всем стенам и потолку, застынет разводами на одежде. Она до боли закусывает губу, и капли крови падают в эти бушующие океанические вздохи, окрашивая их в пожарно-алый. Только шепотом договаривает: «А главные монстры всегда на самом деле дома».

Когда она поднимает голову, сталкивается с внимательным взглядом У Вэя. Тот, кажется, видит эту бурю – его взгляд вонзается ей в лоб, напоминая острый кончик меча, достигающий затылка. У Вэй усмехается едва уловимо, чутко, внимательно, и его глаза говорят: «Я знаю, что ты злишься, я прекрасно это знаю и верю, что однажды океан внутри тебя разобьет плотину, которую ты держишь собственными руками так отчаянно, а затем затопит весь мир». От этого взгляда по спине бегут ледяные мурашки, а дыхание на несколько мгновений сбивается.