Книга Журавли летят на запад, страница 70 – Анна Рябинина

В целом, Ван Сун ожидала, что на холме, куда они взбирались, будет какая-то деревня, но там оказываются только два скособоченных дома – они привалились друг к другу, как будто очень сильно устали: у одного просела крыша, у другого вместо окон были лишь почерневшие провалы, как если бы девушка заплакала и у нее потекла тушь.

– Это сюда мы так долго шли? – изумляется Ван Сун.

– Не совсем, дальше будет деревня, но для этого с холма нужно будет спуститься обратно, и нет, не спеши меня бить, сюда нам тоже было нужно.

Ван Сун одаривает его таким недовольным взглядом, чтобы он мог оценить всю степень ее негодования и от стыда испепелился, но У Вэй оказывается поразительно глух к ее намекам, поэтому приходится смириться и пройти к домам.

– Ты знаешь, кто здесь жил? – спрашивает она.

– Девушка и ее семья.

– Сразу в двух домах? – удивляется Ван Сун, но почти сразу понимает, в чем дело: несмотря на то, что оба дома выглядят потрепанными временем, только один кажется обжитым. Это тот, с провалившейся крышей – внутри можно найти и брошенную утварь, и доски пола провалились лишь в паре мест, и в комодах валяется одежда. Будто люди сбегали отсюда в спешке и не захотели морочиться с вещами, а вот второй дом – его было отлично видно из окон первого – казался пустым, лишенным вообще каких-либо следов жизни, и дело было явно не в случившемся в нем пожаре, а просто в том, что за ним никто не следил.

– Там жила только та девушка?

У Вэй кивает. Он подходит к окну, рядом с которым стоит Ван Сун, и садится на подоконник, легко проводит рукой в воздухе, и девушка замечает, как по его запястью начинает робко ползти росток задушенно-зеленого цвета.

– У матери родилось две девочки-близняшки, одна погибла в детстве – утонула в речке, вторая выжила.

– Ее стали в этом винить?

– Ее стали бояться, – хмыкает У Вэй. – Говорить, что близнецы – это всегда к беде, тем более, если девочки, но не мне тебе об этом рассказывать, а еще – что она убила сестру, хотела забрать себе ее красоту и силу, что она сама творит какие-то заклинания и общается с духами.

– А она правда этим занималась?

– Ну как тебе сказать, – У Вэй пожимает плечами. – Ты ведь сейчас тоже с духами общаешься, так-то.

Ван Сун закрывает рот. А ведь и правда – чего она так распереживалась?

– Значит, правда общалась?

– Сначала нет, ну, она могла их чувствовать, но сама никогда не разговаривала – боялась. А потом захотела сестру вернуть, думала, может, если та снова будет дома, то и проблема исчезнет, ведь все плохое началось, когда сестра умерла.

– Сколько ей было лет?

– Когда умерла сестра – пять, когда она впервые пошла к реке звать ее призрак – пятнадцать.

Ван Сун прислоняется головой к оконной раме, в нос ударяет запах гниющего дерева.

– У нее получилось?

– Получилось, но она так испугалась, что не смогла удержать это колдовство.

Ван Сун представила эту сцену – молодая девушка стоит по колено в ледяной речной воде, мокрая юбка облепляет ее ноги, а за руки цепляется вязкий, серый, смешанный с кровавым запахом, туман. У девушки бледное лицо и обескровленные от холода губы, она что-то едва слышно шепчет, а по ее щекам текут слезы, которые, впрочем, все равно до самой реки не долетают, а теряются где-то в тумане.

– И что произошло дальше?

Однако У Вэй замолкает – затихает ветер, перестает едва слышно шелестеть трава, солнце закатывается за облака, будто теряя сознание. Мгновение – и рядом никого нет, будто и не было никогда, и Ван Сун остается недовольно оглядываться по сторонам.