Книга Журавли летят на запад, страница 71 – Анна Рябинина

Она еще некоторое время бродит по комнатам сначала одного дома, потом заглядывает во второй, чуть не падает с лестницы и, отряхиваясь, кашляя от сажи и пыли, выходит обратно.

– Тебе не говорили, что просто так исчезать невежливо? – недовольно интересуется Ван Сун.

Все вокруг будто хмыкает – крыша сгоревшего дома чуть проседает, ветер приминает макушки деревьев, ветка изгибается под тяжестью севшей на нее птички.

– Прости, – У Вэй возникает у нее за спиной и берет ее за руку. – Нужно было кое-что проверить.

– Тебе просто хочется начать нагнетать обстановку.

– И это тоже, – беспомощно соглашается У Вэй, а потом холод его ладони вновь пропадает.

На этот раз Ван Сун решает его не ждать и спускается обратно с холма – на силе гнева, не иначе, потому что с другой стороны откос оказывается еще более пологим, и некоторое время она почти скользит вниз, просто пытаясь удержать равновесие. Она повыдергает этому У Вэю его косы, будь он неладен! Будь он хоть призраком Фу Си.

Единственное положительное – на той стороне правда оказывается деревня, причем вполне живая. Ван Сун приглаживает расптрепашиеся волосы руками, еще раз отряхивает платье, надеясь, что по нему не видно, что почти все утро она провела, скача по разрушенным лестницам заброшенного дома.

– А вы кто такая? – ее окликает голос молодой женщины. Ван Сун оборачивается, чуть все же не спотыкается за свою ногу, еще слишком неустойчивая после спуска, и едва позорно не летит на землю, но успевает в последний момент удержаться.

– Я… – Ван Сун заминается. – Путешествую. С другом. Правда, друг куда-то делся, он у меня знаете… Не в себе немного, – щиколотку пронзает неприятной болью, когда она неловко наступает на изогнутую веточку. А вот все теперь! Надо было сразу нормально разговаривать, а не играть в хранителя тайных знаний. – Думала, может, он к вам забрел.

Женщина кивает.

– У нас не любят чужаков, но обратно вам идти сейчас особого смысла нет – уже вечереет, а обратно вам тоже нужно будет идти через дома.

– Это плохо? – осторожно интересуется Ван Сун, а потом спохватывается. – И как вы поняли, что я была там?

Женщину, кажется, смешит ее удивленный вид.

– У вас платье порвано, – и бросает взгляд на подол. Ван Сун ойкает и прикрывает разрыв – острый, будто ножом чиркнули, и где она успела только?

– А что с домом-то? Обычный, только старый, правда.

– Туда по ночам кто-то приходит, – кратко отвечает женщина, и Ван Сун ощущает ее явное нежелание продолжать разговор.

– Вы за меня боитесь? Что я пострадаю? – а что, в целом, приятно, когда…

– Нет, вы сами туда полезли и сами виноваты, – сурово отрезает женщина. – Но после визитов всяких интересующихся она… беспокоится. Потом еще месяц спать нормально не будем.

А. Ну, их тоже можно понять.

Ван Сун медленно кивает.

– Тогда вы меня впустите?

– Я нет, но отведу вас к нашей старейшине, пусть она с вами разбирается, – сурово откликается женщина. Пока они идут в сторону домов, Ван Сун внимательнее ее рассматривает – полная, плотная, явно сильная, с тяжелым взглядом и крупными чертами лица, она была красивой и суровой. Интересно, что же происходит в этой деревне, что женщины в ней вот такие? Все девушки, которых Ван Сун видела до этого, были тонкими, хрупкими внешне, похожими на изящные веточки яблонь, а эта, скорее, казалась стволом векового дерева. Точнее, пока не векового, но способного таким стать.