Книга Хозяйка королевской таверны, страница 36 – Любовь Оболенская

Свой мешок я отволокла на чердак, при этом припрятав кое-что в один из потайных мешочков на своем поясе. И сразу включилась в работу, которой меня нагрузила Милдрет: резать мясо, присматривать за огнем в очаге, катать тесто для лепешек… В общем, дел была масса, только успевай поворачиваться. При этом я так замоталась, что чуть не забыла совершить диверсию, которую запланировала еще на обратной дороге с рынка.

Но – не забыла!

И, когда Милдрет отвернулась, я тайком всыпала содержимое мешочка в чан, внутри которого булькала ячменная похлебка с курицей. Откровенно говоря, куриных костей там было намного больше, чем мяса, но клиенты вроде не были против. Наваристое блюдо – и ладно.

Наконец, к обеду все было готово – и как раз первый посетитель вошел в таверну. За ним второй, третий… Пять человек набралось, в том числе тот рыжебородый здоровяк, что дал мне прозвище Глефа. Не поняла я пока, нравится мне оно или нет. Вроде бы и агрессивное, копье все-таки. Но в то же время намекает, что я тощая и высокая. Что, впрочем, так и есть… Ладно, фиг с ними. Пусть зовут как угодно, лишь бы не мешали мне выживать в этом средневековом гадюшнике…

Мы с Милдрет раздали всем клиентам их заказы и присели отдохнуть за свободный стол. При этом хозяйка таверны недовольно поджала губы.

– Посетителей все меньше и меньше, – пожаловалась она. – Налоги вон как задрали. Народ экономит, все больше сам себе готовит, нежели по тавернам ходит. Скоро осень, а там и зима не за горами, когда все поголовно по домам сидят. Вижу, что ты стараешься, но вряд ли смогу платить тебе три пенса в неделю. Погорячилась я вчера. Хорошо, если один пенс получится тебе выделить…

– Разрази меня гром! – внезапно донеслось из угла, где, заняв один целый стол, восседал рыжебородый. – Милдрет!

– Что случилось? – всполошилась хозяйка таверны, вскакивая с лавки.

– Клянусь своим брюхом, это самая вкусная похлебка, что мне довелось есть в жизни! – взревел здоровяк. – Налей-ка мне еще, да побольше! И не жалей мяса!

Остальные посетители с сомнением смотрели, как рыжебородый наворачивает содержимое своей тарелки, держа ложку несколько странно, за середину, будто кинжал за рукоять.

– Не люблю я ячменку, – сказал один. – Но слышь, Милдрет, глядя, как этот громила трескает твое варево, я, пожалуй, тоже возьму себе малую тарелку.

– И мне плесни, – произнес третий. – А то эти ненасытные рыла все сожрут, а я так и не попробую, что там эдакое ты сварила.

Через пять минут все посетители таверны, отставив в сторону то, что заказали ранее, хрючили ячменную похлебку с таким энтузиазмом, словно и вправду ничего вкуснее в жизни не пробовали.

С сомнением посмотрев на меня, Милдрет зачерпнула поварешкой из котла то, что там осталось на донышке, попробовала…

Поначалу ее лицо побагровело от ярости. Мне показалось, что ее сейчас или удар хватит, или же она той самой поварешкой меня убьет. Но, метнув глазами молнию в мою сторону, хозяйка таверны вдруг замерла. Явно призадумалась. Посмотрела на азартно чавкающих посетителей, аккуратно повесила поварешку на крюк, вбитый в стену рядом с очагом, и вновь подсела ко мне.

– Значит, не послушалась ты меня, – произнесла она утвердительным тоном. – Ладно. Говори, что в котел подсыпала?

– Немного молотого черного перца… – слегка запинаясь, проговорила я. Все-таки, реши Милдрет набить мне лицо, с ее весовой категорией она меня запросто отделает.