Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 43 – Наталья Шнейдер

— Ни новых инструментов, ни свежего ремонта. — Я повела рукой, указывая на выцветшие обои на стенах. — Ничего, что могло бы объяснить, куда делась столь… вызывающая сумма. Развейте мое недоумение.

Лицо Кошкина на миг превратилось в маску, а потом улыбка стала еще шире.

— Ах, Глафира Андреевна, Глафира Андреевна! — Он покачал головой с видом глубокого, почти отеческого сожаления. — Вот об этом я и толковал на похоронах вашей тетушки. Да вы ведь меня и слушать не стали!

Он развел руками, будто сокрушаясь моей глупости.

— Говорил я вам, хозяйство, конторские книги — дело не по девичьему уму. С непривычки голова кругом пойти может. Помощь свою предлагал, чай, не чужие. Я бы вам все разобрал да по полочкам разложил. А вы? Предпочли положиться на… Сергея Семеновича. У которого, не в обиду будь сказано, молоко на губах не обсохло! Кто ж теперь виноват, что он не углядел, куда делись товары да деньги? Или углядел, да вам не сказал?

— Как вы… — Варенька вспыхнула и осеклась, вспомнив, что барышне не подобает влезать в деловые разговоры.

Нелидов побелел, начал подниматься.

— Сергей Семенович! — одернула его я. — Держите себя в руках! Оскорбление как лекарство, действует, только когда принято.

— Прошу прощения, Глафира Андреевна, — выдавил он с видимым усилием.

— Так что, милостивая государыня, ваше недоумение мне вдвойне обидно, — не унимался Кошкин. — Я ведь вас предостерегал. А теперь, выходит, я же и виноват, что вы моих советов слушать не стали?

— Вы правы, Захар Харитонович, — кивнула я.

Нелидов побелел еще сильнее, на лице Стрельцова промелькнуло изумление.

— У вас действительно куда больше опыта в подобных делах, — сказала я так же спокойно. — И наверняка ваши приходные и расходные книги находятся в куда большем порядке, чем мои. Так сделайте милость, покажите мне их. Разложите глупой барышне по полочкам, когда и какие именно товары были отгружены в усадьбу, чтобы я могла спросить с Савелия.

Улыбка сползла с лица Кошкина.

— Вы говорили, что он сбежал.

— Он нашелся. Кирилл Аркадьевич знает, где он.

А в каком виде нашелся — пока неважно. Хорошо, что расширившиеся глаза Вареньки можно списать на удивление неожиданной новостью, а мужчины умеют держать лицо. Разве что плечи Нелидова расслабились, когда он понял, что я его ни в чем не подозреваю, а оценивающий взгляд Стрельцова зажегся огнем интереса, будто он наблюдал за увлекательнейшей карточной партией. Я продолжала:

— Покажите, сколько денег вы передали тетушке и когда, чтобы я могла взыскать их с нерадивого управляющего и вернуть вам. Если вы правда хотите мне помочь — это будет самое убедительное доказательство ваших добрых намерений.

— Вы забываетесь, Глафира Андреевна. — Из голоса Кошкина исчезла патока. Передо мной сидел настоящий Кошкин — холодный и расчетливый делец. — Мои учетные книги — моя личная тайна. Ваши отношения с управляющим, бывшим или нынешним — ваши дела, они меня не касаются. Расписки — вот они, на них и ваша подпись есть. Где вы средства возьмете — ваша забота. Или вы хотите, чтобы я публично долг потребовал? Чтобы весь уезд узнал, что вы и ваша тетушка у купца деньги занимали, потому что ни один сосед вам в долг уже не давал?

Он подвинул ко мне бумаги.

— Вот что вам следует сейчас изучить. Внимательно. И вот это. — Он извлек из-за кафтана и припечатал ладонью на столе еще один лист. — Я посчитал все за вас. Проверьте. И не лезьте в мои торговые дела.